ПСИХОЛОГИЯ ПЕРЕНОСА

Возможность видеть как одно, то, что природа обвенчала

В нашей горе наиболее мастерски сокрыта.

Четыре сходятся в одно

В сем нашем магистерском камне.

И, если шесть рассматривать как троицу,

Она придет к сущностному единству.

Тому, кто верно размышляет об этом,

Бог дает силу обратить в бегство

Все те болезни, что относятся

К металлам и телам людей.

Никто не совершит этого без Божьей помощи

И без прозрения сквозь самого себя.

Из моей земли истекает фонтан,

Разделяющийся затем на два потока.

Один из них течет на Восток,

Другой из них течет на Запад.

Два орла взлетают, их оперенье пылает,

Обнаженными они падают наземь,

Но в полном оперении вскоре вновь восстают;

Фонтан сей - Господь солнца и луны.

О, Господь Иисус Христос, дающий Дар благодатью твоего Святого Духа:

Тот, кому подлинно дан сей дар,

Тот целиком разумеет слова мастеров.

Чтобы мысли его сосредоточились на будущей жизни,

Столь совершенно соединены его душа и тело.

Вознести их к царству их отца

Таковы пути искусства среди людей.

529 Данная поэма представляет значительный психологический интерес. Я уже подчеркивал, что андрогин имеет природу анимы. "Неблагословенный" характер "первого тела" имеет своим эквивалентом неприемлемую, демоническую, "бессознательную" аниму, рассматривавшуюся нами в первой главе. При своем втором рождении, то есть как результат opus, анима приобретает плодотворный характер и рождается вместе со своим сыном в образе Гермафродита - плода инцеста мать-сын. Ни оплодотворение, ни рождение не нарушает ее девственность10. Этот христианский по своей сути парадокс связан с необычными вневременными свойствами бессознательного: все уже случалось, но еще не случилось, все уже умерло, но и еще не родилось11. Подобные парадоксальные утверждения иллюстрируют потенциал бессознательных содержаний. Сравнения, насколько они вообще возможны, являются объектом памяти и знания, и в этом смысле принадлежат отдаленному прошлому; таким образом, мы говорим о "рудиментарных остатках первозданных мифологических идей". Но в той мере, в какой бессознательное проявляет себя как внезапное непостижимое наваждение, оно представляет собой что-то, чего никогда ранее не было, что-то совершенно чуждое, новое, принадлежащее будущему. Бессознательное, таким образом, - и мать, и дочь; мать дает рождение собственной матери (increatum), а ее сын был ее отцом12. Алхимики, кажется, догадывались о том, что этот чудовищный парадокс каким-то образом связан с самостью, ибо никто не в состоянии практиковать подобное искусство без Божьей помощи и без "прозрения сквозь самого себя". Давние мастера осознавали это, как видно на основании диалога между Мориеном и Царем Калидом. Мориен рассказывает, как Геркулес (византийский император Ираклий) учил своих учеников: "О сыны мудрости, знайте, что Бог, верховный славный Создатель, сотворил мир из четырех неравных меж собою элементов и поставил между ними человека в качестве украшения". Когда царь попросил дальнейших разъяснений, Мориен ответил: "Зачем я стал бы говорить тебе о многом? Ведь эта субстанция [то есть сокровенное] извлекается из тебя и ты - ее руда; в тебе философы находят ее и из тебя (выражусь яснее) добывают ее. И когда ты испытаешь это, любовь и желание ее возрастут в тебе. И ты узнаешь, что сия вещь существует подлинно и несомненно... Ибо в сем камне четыре элемента связаны воедино, и люди уподобляют его миру и составу мира"13.