Психология проклятий

…За окном громыхнуло. Дело приближалось к вечеру, а она всё писала, не прерываясь даже на обед. Быстрее сделает — быстрее отправится домой и освободится от этого бесконечного, ненужного занятия, освободится от потребности находиться в университете. А Сагрон может делать всё, что его душе угодно — хоть на голове стоять, хоть рыдать и падать на колени. Она просто не обратит внимания.

Ушла Котэсса поздно-поздно — мужчина ещё оставался, дописывал последнее дело из избранной стопки, а когда поднял голову, то девушки на месте больше не было. И сумки её тоже.

Зато осталась Ойтко, словно искренний фанат учёбы. Она лучезарно улыбнулась мужчине, вновь поправляя свои чёрные кудрявые волосы, находившиеся в беспорядке ещё худшем, чем до любых манипуляций с причёской.

— Что ж, — заявила она, — вы с Котэссой очень хорошо потрудились, готова половина первого курса, представляете! Ещё немного — и можно будет переходить ко второму… Хорошо, что она пришла. У нас проверки, всегда получаем по голове за то, что планы не заполнены, а теперь вот у нас будет прекрасная, замечательнейшая возможность…

Мужчина вздохнул и кивнул. Хотелось спросить, куда именно отправилась Котэсса — но откуда об этом было знать Литории?

— Я завтра вернусь, — промолвил он. — И продолжу работу.

По крайней мере, дела помогали отвлечься от мыслей о проклятии, а заодно и от страждущих дам, которые, несомненно, появятся у него на пороге совсем-совсем скоро. Об этом — о брошенной им безо всяких объяснений своей недовозлюбленной в частности, — Сагрон тоже предпочитал не думать. Лучше всего решать проблемы по мере их поступления — по крайней мере, не будет так уж сильно болеть голова.

— Я буду с нетерпением вас ожидать, — Литория склонила голову набок, умилённо улыбаясь.

Она проводила его взглядом до выхода из деканата, а после принялась перекладывать какие-то стопки бумаг и бесконечных документов, всем своим видом показывая, что не самая слабая и сдаваться до следующего утра да уходить домой совершенно не намеревается.

Глава 5

Сегодня обеденным перерывом Котэсса всё-таки воспользовалась. Есть на деле ей было нечего, питаться полноценно не позволял излишне ограниченный бюджет, до первой летней стипендии оставалась ещё почти целая двадцатка дней, но она старалась не думать об этом. И вместо того, чтобы облизываться на чужие блюда на чужих же столах, Котэсса взяла книги, которые не сдала в библиотеку — дочитанные вчера, пока она ютилась на лавочке в парке, — и отправилась на самый верхний этаж главного корпуса НУМа, чтобы избавиться от этого груза, слишком большого, как для молодой девушки, чтобы таскать его каждый день с собой в сумке. Заклинание облегчения уже истрепалось, и Котэсса пыталась его обновить, но получалось из рук вон плохо. Она всегда отвратительно колдовала, когда заболевала, а ночи почему-то оставались холодными, вот болезнь и не миновала стороной. Надо было лечиться, надо было, в конце концов, спать в тепле и полноценно питаться, но на всё это у Котэссы не доставало средств, а просить ей было банально некого. Поэтому — она лишь убедила себя в том, что придумала все до единой проблемы, не чихает, не кашляет, а перед глазами у неё не плывёт.

В университете внутри было очень холодно. Прежде девушка на это особого внимания не обращала, но сейчас, когда налетели на столицу яростные летние грозы, неожиданно холодные и поливающие всё в округе мерзкими, неприятными дождями, игнорировать озноб просто не могла.

Библиотекарь посмотрела на неё с удивлением. Покосилась на студенческое удостоверение, взяла в руки все пять книжек и вновь подозрительно покосилась на девушку.

— Неужто всё прочла и усвоила? — удивлённо спросила она. — Ты ж на лето это брала, прелесть моя. А лето только начинается!

— Да, — согласно кивнула Котэсса, — но у меня было несколько свободных дней, и я подумала, что в этом нет совершенно ничего зазорного…

— Да-да, конечно, деточка! — библиотекарь прижала книги к груди, словно боялась, что их заберут обратно. Она с таким скрипом их отдавала, что теперь, когда ценные томики вовремя вернулись на родину, была просто вне себя от счастья. — Что-нибудь ещё возьмёшь? — вот этот вопрос был сказан весьма предупредительным тоном, таким, чтобы Котэсса сразу осознала — нет, никто ей ничего не предлагает, лучше просто уйти и не морочить никому голову. — Если б ты, конечно, всё так быстро отдавала, то это было бы замечательно, и я бы могла…

— Не стоит, — покачала головой она. — Спасибо, мне пока не нужны книги. Я приду к вам в учебном году.

Кажется, это заявление обрадовало библиотекаря едва ли не больше, чем то, что она принесла книги в срок и даже не собиралась никого обманывать и воровать бесценные литературные образцы, призванные спасти студенческую общину от вымирания в умственном плане.