Психология. Психотехника. Психагогика

Знание, которое – я, есть знание свободы (а свобода неотделима от знания, и от бытия в свободе нельзя переступить к представлению о ней), но она – недоказуемая само-очевидность. И никак не существует (в прошлом или будущем), никогда еще не была, и никогда не будет (вечное возвращение), и ничего не производит. Она производит лишь себя, то есть еще свободу, большую свободу.

М.К. Мамардашвили

Хотя по названию выступления в нем вроде бы не предполагается прямой связи с психологией, но, поскольку я выступаю перед психологическим сообществом, то я эту связь попытаюсь все-таки устанавливать.

Мое сообщение поэтому будет развертываться как бы в двух планах: в одном, как это и заявлено, я буду продвигаться в своем чтении Декарта, в своей интерпретации (насколько она – моя, мне еще придется сделать оговорки) основного хода декартовой мысли, а во втором – буду пытаться извлекать следствия из этого для современной психологии.

По отношению ко всякому большому мыслителю – стало быть, и по отношению к Декарту – могут реализовываться две принципиально различные стратегии чтения.

В соответствии с одной, которую можно было бы назвать «приручающей», или «адаптирующей» стратегией, мы пытаемся приспособить читаемый текст к своему пониманию, к своей мысли – важно: к тому способу понимания и мысли, которым мы уже располагаем; мы стараемся так читать текст, чтобы избежать необходимости эту свою мысль менять, чтобы позволять ей оставаться прежней, той же самой, себе равной. По существу, такая стратегия чтения есть всегда попытка сведения, редукции читаемого текста к уже известному, понятному; есть попытка чтения в обход своей собственной мысли. По отношению к тексту настоящего философа такой способ чтения является «убийственным», по сути дела – упраздняющим, перечеркивающим его как собственно мыслительный текст.

В соответствии с другой, альтернативной стратегией чтения, которую только и можно было бы называть «мыслительной», мы, напротив, должны быть ориентированы на то, чтобы в этом чтении, через него пытаться извлекать импульсы и отыскивать возможности для высвобождения, рождения своей собственной мысли; должны пытаться вы-слушивать нечто окликающее, призывающее, будящее нашу собственную мысль, приводящее ее в движение, вовлекающее ее в трансформацию; словом, тут мы ищем и пытаемся стоять, удерживать себя в таком режиме чтения, когда оно не могло бы происходить, совершаться вне и в обход нашей собственной мысли, требовало бы и предполагало бы ее как свое условие.

Если воспользоваться словами одного современного эзотерического мыслителя, можно было бы сказать, что из всякого чтения можно сделать «буфер», то есть нечто такое, что позволяет нам «амортизировать удар», исходящий от чьей-то другой мысли, позволяет нам оставаться теми, что мы есть, продолжать «спать», хотя и делать вид при этом, что мы уже пробудились и живем и действуем так, «как если бы» мы действительно стали другими, изменились, то есть имитировать мысль, действие, понимание; а можно сделать из этого чтения «будильник». Я хочу предложить вам такой опыт чтения Декарта, который открывал бы возможность – через это чтение – искать, извлекать будящую нашу собственную мысль силу.

Нужно сказать, что эти две альтернативные стратегии чтения можно обнаружить, конечно же, не только по отношению к самому Декарту, но, как это ни невероятно, и по отношению к тем его современным, самым радикальным прочтениям, которые, казалось бы, не оставляют уже никакой возможности для прежних, адаптирующих его к нашей мысли, толкований. Ближайшим образом я, конечно же, имею в виду Мераба Константиновича Мамардашвили и его «Картезианские размышления». Невероятно, но даже их пытаются читать так, чтобы можно было – без особых усилий и без каких бы то ни было особых катастрофических для нее последствий – «вписать» Декарта (а заодно и самого Мераба Константиновича) в современную психологию. Этому я попытаюсь решительно противостоять. И как раз ввиду этого своего намерения я буду опираться в своем движении на некоторые ходы мысли Мераба Константиновича. То есть тем самым я попытаюсь показать, что и они, как и мысль самого Декарта, не входят ни в какие ворота современной психологии.