Психология. Психотехника. Психагогика

При этом оказывается уже возможным иметь дело не только с такими – в известных пределах и с определенной точностью все же «непосредственно воспринимаемыми» – параметрами, как температура тела, но с параметрами, непосредственно вообще не воспринимаемыми – такими, например, как концентрация некоторых газов или характеристики тех или иных физических полей. Но главное здесь все же даже не в том, может или нет соответствующий параметр непосредственно восприниматься естественной способностью человека, но в том, как, каким образом он воспринимается с помощью дополнительного амплифицирующего аппарата, или – куда и в какой функции «подключается» этот аппарат: непосредственно к соответствующей дефициентной естественной способности для ее прямого «продолжения» или же, напротив, к некоторой совершенно другой способности, в границах своего естественного функционирования вообще не предназначенной к «отражению» данного параметра (зрение – температуры), не «предназначенной» для компенсации – с помощью ее амплифицирующего действия – исходной, дефициентной способности [46] . Уже из сказанного нетрудно усмотреть родство рассуждений Выготского при обсуждении проблемы косвенного метода в психологии с теми ходами его мысли, которые мы рассматривали при разборе его дефектологических работ. И это, конечно, не случайно. По существу, в обоих случаях мы имеем дело с одной и той же ситуацией, только в одном случае она взята в чисто практическом, «психотехническом» ракурсе, в контексте проблемы компенсации «реальных» дефектов – в узком, специальном, клиническом смысле этого слова, тогда как в другом – в сугубо методологическом плане проблемы создания функционального органа для осуществления исследовательской деятельности, то есть – в плане проблемы объективного метода в психологии. Это обстоятельство имеет исключительное значение с точки зрения того уникального для психологии решения проблемы объективного метода, которое мы находим впоследствии в рамках собственно культурно-исторической теории.

Это парадоксальное с точки зрения традиционной, естественнонаучно ориентированной экспериментальной психологии и, воистину, революционное решение, как мы увидим, будет состоять в попытке намеренного соединения и даже – совмещения этих двух основных планов или линий: плана психотехнического и плана собственно исследовательского.

Основные идеи культурно-исторической теории

«…Не систему, а программу, не весь круг вопросов, а центральную его проблему имели мы все время в виду и преследовали как цель».

Л.С. Выготский (Психология искусства)

Известно, что Выготский начинал лекцию по памяти с демонстрации своей «феноменальной» памяти. Он просил аудиторию называть ему длинный список слов – несколько сотен – и записывал их на доске. Затем отворачивался от доски и в любом порядке – спереди назад, сзади наперед, с середины – этот ряд воспроизводил. Понятно, слушатели бывали поражены такой необычайно сильной памятью.

У Выготского, однако, не было «феноменальной» памяти в обычном смысле слова, то есть – естественной «эйдетической» памяти, подобной, например, той, что была в случае Шерешевского, описанном А.Р. Лурией в его «Маленькой книжке о большой памяти».

Каким же образом тогда Выготский, не обладая никакой особенной природной памятью, ничем в этом отношении не отличаясь от своих слушателей, тем не менее, мог решать такие сложные мнестические задачи?

Оказывается, дело заключалось в том, что Выготский использовал при запоминании особые вспомогательные приемы и средства, использовал специально разработанную «мнемотехническую систему».

Блестяще зная историю всемирной литературы, он составил для себя длинный список наиболее крупных писателей от античности и до его дней, расположив их в хронологическом порядке, и твердо запомнил его. Это и была его «мнемотехническая система». А затем каждый раз, когда ему нужно было запомнить предлагаемый слушателями список слов, Выготский «прицеплял» каждое очередное слово к соответствующему имени из списка писателей и, таким образом, с легкостью запоминал и его, и его порядок в последовательности других слов. На первый взгляд может показаться, что такой прием не только не облегчает, но, напротив, усложняет задачу – нагрузка на память лишь возрастает: вместо того, чтобы «просто» запомнить ряд слов, нужно теперь запомнить еще и связи каждого из этих слов с фамилиями из списка! Но – парадоксальный с точки зрения обыденного сознания – факт состоит в том, что если готова подобного рода мнемотехническая система, то запомнить с ее помощью даже такой невероятный по объему материал не составляет уже особого труда.