Психология рас (СИ)

— Тацу, прекрати, — арахн поморщился, потирая едва выступающую переносицу. Опостылевшие очки уже давно исчезли, но дурацкая привычка все равно осталась. — Я и не особо рассчитывал на успех нашего разговора, но сам понимаешь, это сильно упростит жизнь моих союзников. Поэтому я и спросил. Просто чтобы потом не чувствовать себя виноватым.

— А ты еще и виноватым умеешь себя чувствовать? Вот это для меня и правда новость десятилетия, — насмешливо фыркнул кицунэ и беспечно махнул рукой. — Ладно, я согласен. Как раз через пару-тройку недель мне надо будет ехать в Элтерно на ежегодный осмотр, тогда и пошарю в закрытых помещениях корпуса. Но обещать ничего не буду, уж прости, собственная шкурка мне дороже. Если меня за этим поймают, то дело вряд ли ограничится понижением или увольнением. О том, что мое драгоценное начальство не обременено излишним гуманизмом, я знаю из личного опыта.

— Спасибо, — слегка удивленно пробормотал Сагара, чуть склонив голову набок. — Извини за вопрос, но… Почему ты согласился? По моим расчетам, шанс на это был ниже четырех процентов, а я редко ошибаюсь в таких вещах. Неужели я что-то о тебе не знаю?

Такацуки невольно поморщился. Его друг обладал уймой положительных качеств, но зачастую ошибался в просчитывании эмоциональных факторов. Он отлично считывал страх, боль и ненависть других, но от такого понятия, как банальная благодарность, был весьма далек. Вот и как объяснить этой беспристрастной машине для убийств, что он просто не может ему отказать? Что тот самый момент, который сам Сагара наверняка считает неважным, обременил разведчика неоплатным моральным долгом, который тот никогда не выплатит? Он и сам терпеть не мог вспоминать, как позорно ревел на плече у ничего не понимающего друга, когда Маюри, прихватив детей, объявила о разводе. Как арахн терпел его пьяные истерики, по разрешению мисс Лерэйи покидая архивы и разыскивая невменяемого надзирателя по кабакам. Как выхаживал его и приводил в себя, позволив в итоге сохранить жизнь, рассудок и работу. Увы, работа в разведке была исключительно пожизненной, так что если бы не Сагара, то он либо спился бы и глупо погиб, нарвавшись на неприятности (а в тот момент на нетрезвую голову он их активно искал и с успехом находил), либо его выходки заметило бы начальство, и за ним бы прислали кого-то из сородичей. Дабы устранить распоясавшегося сотрудника и занять его место.

— Слушай, как я уже говорил, класть я хотел с прибором на все ваши попытки восстановить общемировую справедливость. Меня нынешнее положение вещей вполне устраивает, а мутить воду ради гипотетического всеобщего блага я считаю занятием неблагодарным, — хмыкнул лис, внимательно смотря в бездонные черные глаза, и, понизив голос, уверенно произнес: — Я сделаю это ради нашей дружбы. Только потому, что это нужно конкретно тебе. Потому, что я тебе крепко задолжал за тот случай. Ты можешь сколько угодно закатывать глаза и утверждать, что ничего особенного тогда не сделал, но для меня всё совсем иначе. И, если у меня будет хоть малейшая возможность что-то для тебя сделать, то я незамедлительно ею воспользуюсь.

— Опять ты об этом, — вздохнул Сагара, прикрывая глаза и неохотно признаваясь: — Если бы я знал, что ты согласишься только из-за этого своего мифического долга, то даже просить бы не стал. Это не тот вопрос, в котором стоит полагаться на мораль.

Он устал. Чертовски устал спорить с упрямым кицунэ по этому вопросу. А еще больше устал от того, что не мог честно признаться в том, что на самом деле всё как раз наоборот. Что именно в тот момент, когда Сагара изображал бездушную статую для рыдающего у него на плече мужчины, горько оплакивающего свою любовь и семейную жизнь, в нем впервые проснулось необычное тёплое чувство. Бесконечная нежность к этому смешливому разведчику, вне работы оказавшемуся очень искренним и эмоциональным. Что именно с того самого дня в сердце хладнокровного и циничного арахна поселился кто-то, кроме него самого. Эти чувства вовсе не походили на уважение и благодарность, которые он испытывал к мисс Лерэйе, они были куда глубже и важнее. И они должны были умереть вместе с ним, никогда не дойдя до того, на кого были направлены, потому что видеть вину и жалость в карих глазах будет просто невыносимо.

— Я и не полагаюсь на мораль, просто попробую, — лукаво улыбнулся Такацуки, забавно сморщив нос и потягиваясь всем телом. — Я же ничего не обещаю, просто попробую. Не переживай, я же не глупый мальчишка и бездумно рисковать не собираюсь. Так что хватит на меня смотреть так, будто уже хоронить собрался. Получится хорошо, а если нет, то придумаем что-нибудь ещё…