Психология рас (СИ)

Оставив слепо бредущую за ним толпу в паре кварталов от цели и убедившись, что они еще минут пять точно никуда не сдвинутся, парень поспешил к месту предполагаемой битвы. У него за спиной бесшумно вырос огромный трехметровый волк, неспешно трусящий следом и недовольно морщивший чуткий нос от доносящихся неприятных запахов паленого. В задачу вновь обросшего шерстью Ингольфа входила подстраховка русала на тот случай, если кто-то из противников всё же сумеет уйти с площади живым и догонит загадочного певца. Натсуме очень надеялся, что фенрир, сохраняющий большую часть разума, но всё же подверженный природным инстинктам, не станет вредничать и внезапно не нападет на мягкого вкусного сопровождаемого. К счастью, вроде обошлось.

Выскользнувшая на площадь странная парочка цепко оглядела последствия великой битвы и озадаченно переглянулась. Сложившийся под собственным весом помост тихо потрескивал, объятый пламенем. Вокруг него вперемешку с оставшимися от лавок догорающими досками лежало около трех дюжин обезображенных тел, разодранных, обугленных, в виде неопознаваемых ошметков, но, к огромному облегчению наблюдателей, ни одного знакомого силуэта видно не было. В середине же площади зияла немаленькая воронка, окруженная еще примерно десятком тел и остатками каменной мостовой, а неподалеку виднелось нечто, в чём с огромным трудом можно было опознать амфисбена. Фарид немного увлекся, и теперь заместитель Ноикса был похож на огромную распотрошенную колбасу с ошметками костей и чешуи.

— Хм, видимо, они уже ушли, не дождавшись нас, — задумчиво пробормотал Натсуме, обращаясь скорее к самому себе. Ингольф оглушительно чихнул и поскреб лапой морду. Ему не нравился запах, исходящий от этого места, поэтому он легонько боднул спутника в плечо и кивнул к себе за спину. Русал с сомнением оглядел его с головы до подушечек лап и неуверенно качнул головой. — Думаешь? Я, в общем-то, и сам могу идти, в этом нет необходимости.

Фенрир коротко рыкнул и, повернув голову в сторону переулка, откуда уже доносились полные недоумения возгласы, раздосадованно щелкнул зубами у лица решившего поиграть в стеснительность парня. Тот немного помедлил, но всё же запрыгнул на спину зверя, тут же обхватывая его за шею и цепляясь за густую шерсть. Огромная махина под ним пришла в движение, стремительными скачками несясь по улочкам и выбирая свой собственный маршрут. Кататься на фенрире русалу категорически не понравилось. В отличие от валькирии, у которой выходило это на диво легко и грациозно, он был вынужден судорожно хвататься за массивный загривок и молить всех известных богов, чтобы вредной скотине не пришло в голову подурачиться и резко затормозить, сбрасывая со спины неумелого седока. Василиски перемещались легко, будто самой природой были созданы для того, чтобы на них ездили, и даже взмахи огромных кожистых крыльев почти не ощущались в процессе полета. А вот Ингольф при движении будто нарочно старался доставить всаднику как можно больше неудобств, ощутимо прикладываясь хребтом по непривыкшему к таким скачкам русалочьему заду.

Достигнув кромки леса, северный волк чуть снизил скорость, а затем и вовсе остановился, недвусмысленно намекая седоку, что покатушки закончились и дальше ему придется идти ножками. Натсуме с огромным облегчением сполз по мохнатому боку, чувствуя наконец под ногами твердую землю. До места встречи, где их должны были ожидать все остальные, включая василисков, оставалось совсем немного. Тысячелетиями скрывающихся в ущелье ящеров решили не демонстрировать общественности раньше времени, совершенно не желая привлекать внимание ни к ним, ни к способу, которым отныне заговорщики могли перемещаться из одного конца света в дугой. Пусть лучше русалки себе головы поломают, гадая, каким мистическим образом бежавшие из Гелиостата пленники так быстро ухитрились добраться до Олдерика и сорвать показательную казнь. Теперь оставалось лишь дождаться ночи, дабы не оказалось даже случайных свидетелей того, как дюжина василисков отправится в очередной путь.