Психология свободы: теория и практика ...

Такой человек не любит себя, не любит других – обладая властью, не дает возможности реализовать творческий потенциал другому человеку, лишает его права на самоактуализацию, умаляет его как личность.

Свобода не совместима с чувством страха, ибо страх унижает достоинство человека, достоинство свободного духа. Очень силен страх в любви – эросе, он есть в глубине жизни пола.

Духовное освобождение предполагает уход от иллюзий объективации, таящих величайшую опасность механизации, автоматизма и в итоге – потери личности, и осуществляется через такое изменение структуры сознания, при котором исчезает объективация, «нет противоположения субъекта и объекта, нет господина и раба, есть бесконечность и исполненная универсальным содержанием субъективность, есть царство чистой экзистенциальности» [17, 60].

Свобода не может быть достигнута без непосредственного участия процессов сознания и деятельности: «…именно сознание личности в человеке говорит о его высшей природе и высшем призвании» – человек осознает границы своего «Я» как своего плена и стремится освободиться от него в творческой деятельности. В ходе самосознания человек строит границу своего «Я» и затем, если она мешает его развитию, выходу «Я» к «Ты» (как внутреннего общения), преодолевает ее – в результате работы сознания происходит замыкание и размыкание границы «Я».

Н. А. Бердяев различает три состояния человека – «господин», «раб» и «свободный». Сознание свободного есть сознание существования каждого для себя при свободном выходе из себя к другому и ко всем. Рабство в предельной форме есть отсутствие его сознания. Главная работа по освобождению человека заключается в изменении его сознания, ориентации на себя как на свободного, творческого, ищущего истину, находящегося в контакте с другими.

В определении свободы Н. О. Лосский (1870—1965) исходил из таких характеристик человека, как активность, самостоятельность, сверхкачественная природа «Я», обладающего способностью действовать творчески, выступать причиной самого себя. Он полагает, что человек свободен от внешнего мира, своего тела, характера, от времени и его законов – в целом, от детерминации себя внешними и внутренними причинами, так как эти воздействия выступают лишь:

…

«…материалом и поводом для самостоятельного творческого акта, который, вследствие сверхкачественной творческой силы “Я”, мог бы быть произведен иначе, чем он фактически произведен» [105, 148].

«Я» – наделенное «мощной силой деятеля» не сводимо к конкретным своим проявлениям. Потенциальные возможности человека велики, «в каждом данном случае он, как сверх-качественное начало, мог и имел силу: хотеть и поступить иначе, чем он хотел и поступил в действительности». По мнению Н. О. Лосского:

…

«…формальная свобода со своей положительной стороны, есть мощь деятеля, достаточная для хотения любой из бесчисленного множества возможностей, открывающихся перед ним в данном определенном положении, и для осуществления их, поскольку это осуществление зависит от собственной силы деятеля» [105, 148].

Свобода – относительна, так как свободный в одних отношениях человек может быть несвободным в других отношениях. Человек, осуществляющий творческие акты, в своей жизни всегда имеет множество возможностей – открыт для них; выбор его поливариантен.

Конкретное совершение действия не перечеркивает его готовности выбирать среди ряда альтернатив и всегда оставаться причиной своих внутренних действий – своего «Я».

Представление о causa sui человека в философии Н. О. Лосского отличается от всех видов детерминистических трактовок личности (материалистического, психологического, «супранатуралистического» видов детерминизма), рассматриваемых им как далекие от реального положения дел. Он подвергает сомнению психологический детерминизм Т. Липпса, используя при этом кантовскую аргументацию: «Прав был Кант, который, критикуя понятие психологической свободы, как внутренней причинности предмета, обладающего психическою природою, сказал, что такая психическая система есть не более чем “духовный автомат”, подобно тому, как физическая система есть “материальный автомат”. Эту детерминистическую свободу души Кант приравнивает к “свободе вертела”, который, будучи раз заведен, сам собою исполняет все свои движения» [105, 34]. В качестве приемлемого вида детерминизма Н. О. Лосский предлагает рассматривать причинную связь как «индивидуальную причинность», обладающую свойством динамичности, без признака шаблонной повторимости порождения, ибо творческий акт по самому смыслу есть нечто индивидуальное, неповторимое.

С. Л. Франк (1877—1950), подобно Н. А. Бердяеву и другим русским философам, рассматривает свободу и личность в их неразрывном единстве, а сущность свободы – в явлении трансцендирования – в выходе человека за границы своего «Я», прорыве к своему духовному бытию:

…