Психология террориста: Почему люди начинают убивать ради идеи

Вам, девчонки, я никогда не нравился. Не понимаю, почему это так, но я всех вас накажу за это. Отвергать меня – несправедливо и жестоко. Не понимаю, что именно вам во мне не нравится. Я идеальный парень, а вы выбираете этих мерзких уродов, а не меня, истинного джентльмена. Я всех вас за это накажу. ‹…› В день возмездия я войду в женское общежитие Калифорнийского университета и убью любую избалованную, заносчивую белокурую шлюху, которая попадется мне на глаза. Убью всех девчонок, которых так сильно желал. Когда я пытался предложить им секс, они отвергали меня и смотрели на меня свысока, как на ничтожество, а сами вешались на шею этим мерзким скотам. Я с огромным удовольствием всех вас перережу{33}.

В своем манифесте «Мой извращенный мир: история Эллиота Роджера» (107 000 слов) он пишет: «Я жертва обстоятельств. Я хороший парень»{34}.

Говоря о террористах, мы, как правило, не имеем в виду инцелов. Они производят впечатление унылых, беспомощных, отвергнутых одиночек. Многие инцелы попадают в замкнутый круг отчаяния и ненависти к себе. Им стыдно, поскольку они считают себя неудачниками. Некоторые винят в своих бедах представительниц слабого пола и, соответственно, дегуманизируют и виктимизируют женщин, отказавших им в близости. Инцелов обычно считают замкнутыми, одинокими лузерами, неспособными на нормальные отношения и живущими в виртуальном мире, где они могут давать волю своим фантазиям и мечтам об отмщении. Сообщество инцелов гораздо шире, оно более разнообразно, чем мы думаем, и очень немногие его представители переносят женоненавистничество из виртуального мира в реальный и совершают зверские убийства. Тем не менее действия Минасяна, а до него и Роджера в точности соответствуют определению терроризма – это преступления против мирных граждан, совершаемые во имя определенной идеологической цели. Жертвы Минасяна и Роджера были случайными людьми, которых убийцы не знали лично, но эти жертвы олицетворяли то, что ненавидели инцелы. По словам Минасяна, посредством терактов предполагалось поднять восстание инцелов – об этом подробно говорится в заявлениях и манифестах самого Минасяна и его единомышленников. Цель убийцы может быть довольно туманной, а идеология странной, но все это не имеет значения, когда возникает вопрос о том, можно ли считать конкретное преступление терактом.

Преступления инцелов наглядно показывают, что, несмотря на пространные и запутанные объяснения мотивов и попытки оправданий, объяснить их действия с точки зрения здравого смысла очень трудно, не говоря уже о том, чтобы однозначно квалифицировать совершенные ими действия как теракты. Идеология – это, если кратко, набор упорядоченных убеждений. Она вдохновляет своих приверженцев на определенные действия, руководит их поступками и придает им смысл, а также помогает ответить на вопрос, может ли то или иное преступление считаться терактом. Крузиус, который убил 23 человека в Эль-Пасо, следуя примеру убийцы в Крайстчерче, сослался на «теорию великого замещения» – бело-националистическую ультраправую теорию, согласно которой массовый приток цветных мигрантов неизбежно разрушит социальную структуру и традиционную культуру белого населения Европы, что приведет, по мнению сторонников этой теории, к «геноциду белых». Эта идеология стала причиной одного из самых громких терактов за последние годы. В 2011 году норвежский ультраправый экстремист Андерс Брейвик убил восемь человек, взорвав микроавтобус в Осло. Несколько часов спустя он застрелил еще 69 человек на острове Утойя, где располагался летний лагерь, организованный представителями молодежного крыла социал-демократической Рабочей партии Норвегии.

Что считать терроризмом?