Психология трейдинга. Инструменты и методы принятия решений

Я пристально смотрел на Дейва, пока он говорил. Мое восприятие было необычно острым и ясным. Абсолютно очевидно, что он не услышал ни слова из того, что я сказал. Он отверг идею десенсибилизации, даже не выслушав, что это такое. Затем, как заезженная пластинка, заново начал уныло перечислять свои беды. В этом состоянии тревоги его речь лилась безостановочно; он ни разу не взглянул на меня в ожидании ответа. У меня было отчетливое ощущение, что он говорил передо мной, а не со мной. Глядя на него и выслушивая перечень его проблем, я знал, что где-то на самом фундаментальном уровне он утратил контроль над собой. Что-то им завладело.

Поняв, что моя попытка говорить медленно и спокойно нисколько не повлияла на возбужденное состояние Дейва, я применил другой подход. Из всех школ самоизменения метод, известный как НЛП (нейролингвистическое программирование), пожалуй, наиболее учитывает важность состояний сознания при изменении. Вдохновленное работой гипнотизера Милтона Эриксона, НЛП использует сдвиги в ритме и создании коммуникаций с клиентами, чтобы вызвать состояние «транса». Джон Гриндер и Ричард Бэндлер в своей книге «Транс-формации» (Trance-Formations) подчеркивали необходимость сначала установить гармоничное взаимопонимание с клиентами, а уже потом пытаться производить изменения. Это взаимопонимание можно развить, тщательно отслеживая тон, скорость и содержание коммуникаций клиента и подгоняя под них темп собственных коммуникаций.

Поэтому, вместо того чтобы медленно и спокойно призывать надежду, я попытался скопировать состояние Дейва. Я выпрямился и заговорил с ним тем же тоном, который он использовал со мной. Почти на одном дыхании я выпалил:

– Вы говорите себе, что работы слишком много, что вы не сможете пройти через все это, что вы завалите экзамен, что ваша жизнь будет сплошной неудачей, и это вас огорчает, а чем больше вы огорчаетесь, тем больше этих мыслей заполняет вам ум, и вы становитесь еще менее способны заниматься, поэтому вы беспокоитесь еще больше и еще больше отстаете и чувствуете, что работы даже прибавляется, и вы никогда не сможете пройти через все это…

Однако мое истеричное перечисление его проблем не вызвало у Дейва улыбки. Но он немного сбросил темп.

– Вы должны помочь мне, – взмолился он. – До экзамена осталось всего несколько дней.

– Тогда мы должны будем разорвать этот порочный круг, – сказал я, также немного помедленнее.

– Я не могу! – воскликнул Дейв таким тоном, как будто хотел сказать «не хочу». – Вы не понимаете. Мой страх не такой, как у других людей. Я только беру в руки книгу, и меня начинает трясти. Все время думаю: «Это невыносимо. Я никогда не смогу пройти через все это…»

Дейв снова затянул свою песню. Это было очень странное чувство. Он смотрел не на меня, а прямо сквозь меня. На сей раз, однако, я сразу же прервал его.

– Дейв, – сказал я мягко, – вы уже говорили мне это. Вы повторяете одно и то же по многу раз. Насколько я вижу, именно это и происходит, когда вы пытаетесь заниматься: вас все время одолевают эти мысли и чувства. Мы должны придумать, что сделать, чтобы сломать эту поведенческую модель.

– Это я уже пробовал! – выкрикнул Дейв. – Я не могу сломать эту модель. Мне нужно что-то другое.

Я почувствовал, как во мне закипает гнев. Мы с Дейвом ходили по кругу. Каждый раз, когда я предлагал какую-нибудь стратегию, он отвечал уклончиво. Чем больше я старался внушить ему чувство, что он может преодолеть свой страх, тем больше он, казалось, погружался в это самое состояние. Я смутно понимал, что Дейву нужен был этот страх. На эмоциональном уровне он казался убежденным, что стресс будет держать его «в форме», поможет ему одолеть материал, несмотря на признание, что стресс разрушает его работу. Переход к невозбужденному состоянию казался слишком опасным. Дейв приравнивал отсутствие возбуждения к отсутствию побуждения – отсутствию концентрации. Он не желал позволить себе сбросить темп.

И все же я не мог совладать со своим гневом. Я испытывал его с самого начала. Нарциссизм Дейва; то, что он смотрел сквозь меня; странное, почти напоминающее заезженную пластинку изложение тревожных мыслей; уклончивые ответы – все это возмущало меня. Я чувствовал, как ворочается мой гнев, желая выплеснуться, «интерпретировать» сопротивление Дейва и закончить этот глупый танец. Я знал тем не менее, что это будет неэффективно. Постепенно я начал чувствовать себя таким же возбужденным, как Дейв. Мое сердце бешено стучало. Я слегка подвинулся в кресле, почувствовав себя готовым напасть. Но напасть как? Напасть на что?