Психология убийства

Подозрительность убийц и других насильственных преступников выступает как постоянное ожидание нападения извне и готовность сопротивляться ему, хотя во многих случаях опасения не имеют достаточно реальной основы. Наличие агрессивности заставляет предположить, что подозрительность этих людей возникает по механизму проекции, т.е. приписывания внешнему окружению черт, присущих самому убийце, а именно собственной тенденции к агрессии, доминированию, подавлению других, активному воздействию на среду. Наверное, по этой же причине так агрессивны боги практически всех народов. Создав таких богов, человек стал их очень бояться.

Поэтому повышенная тревожность убийц во многом является следствием ощущения угрозы своему бытию, а отсюда постоянная готовность оборонять его. Защитная агрессивность может быть расшифрована как защита по содержанию и агрессивность по форме, но главное, что это защита от того, что ставит под сомнение существование индивида, угрожает ему.

Исследование тревожности у преступников, осуществленное В. В. Кулиничем с помощью методики Спилбергера, показало различное ее содержание в разных группах. Оказалось, что у воров тревожность носит, так сказать, ровный, одинаковый характер. Это позволяет многим из них постоянно чувствовать опасность, быть готовыми к ней, вовремя скрыться, что субъективно необходимо для "успешного" похищения чужого имущества втайне от окружающих. В отличие от них у убийц тревожность, хоть и постоянно тлеет, тем не менее носит характер вспышек, скачкообразна, актуализируясь в определенных, как правило в психотравмирующих ситуациях, что часто приводит к дезорганизации поведения, игнорированию внешних обстоятельств. Не случайно 30-40% убийств совершается в условиях очевидности, преступников сразу устанавливают и задерживают.

Наиболее вероятно совершение убийств, если субъект постоянно переживает страх смерти, который, как я полагаю, следует рассматривать в качестве высшей точки тревожности. Поэтому имеет смысл отдельно рассмотреть это исключительное для духовной и психической жизни человека явление, что и будет сделано ниже.

Высокая тревожность у отдельных людей может быть следствием их соматического неблагополучия. Можно привести следующий характерный пример.

Петров, двадцати шести лет, ранее не судим, образование высшее техническое, осужден за убийство молодой женщины, Маши, с которой познакомился накануне и пригласил к себе домой. Там они вместе выпили, и она, по его словам, сильно опьянела; ночью стала приставать к нему с требованием продолжить пьянку, что вызвало у него сильное раздражение, и он ударил ее по голове бутылкой шампанского.

Изучение имеющихся материалов и беседы с Петровым показали следующее.

Это, несмотря на внешнюю общительность, одинокий и замкнутый человек, который не имел (даже в школе) и не имеет друзей. Он часто болел: в 1988 г. у него временно была парализована левая часть тела, быстро уставал, не мог более или менее долго стоять на одном месте, например в очереди, и в то же время передвигаться на большие расстояния, не выносил тесноты в общественном транспорте. Временами приволакивал правую ногу, была нарушена координация движений, отмечалось снижение зрения в левом глазе; пил часто и быстро пьянел, после чего наблюдались провалы в памяти. В 1994 г. заболел гинекомастией (рост грудных желез, придававших женоподобие мужской фигуре), в связи с чем была сделана операция. Это заболевание усилило и до того существовавшую высокую тревожность в связи с состоянием здоровья; развилось ощущение мужской неполноценности, перестал ходить на пляжи и в баню.

Как пояснил Петров, у него давно появился "внутренний страх, даже не тревожность, а страх в полной мере этого слова". Личная жизнь не ладилась: по рекомендации матери женился на бывшей однокласснице, но через два года разошлись, поскольку жена начала сильно пить и, по-видимому, "погуливала". Потом сходился с разными женщинами, но связи с ними были нестабильны, поскольку они, по его словам, оказались чрезмерно склонными к спиртным напиткам. Если это так, то, по-видимому, стремление к подобным людям порождалось потребностью общения с такими же, как и он, неудачниками. Характерно, что последняя из близких ему женщин не пьянствовала и была, по его словам, во всех отношениях подходящей для него подругой жизни. Однако, когда она на несколько дней уехала из Москвы, он тут же пригласил к себе домой сильно пьющую Машу.

Столь же неудачно складывалась трудовая деятельность Петрова. Несмотря на высшее образование, он работал охранником в кафе, разнорабочим, в последние месяцы до ареста зарабатывал на жизнь частным извозом.

Время от времени пил запоями. "Я закодировался от алкоголизма, чтобы не натворить чего-нибудь в пьяном виде. Алкоголизм — страшная беда. Очень боюсь напиться". Эти его опасения оказались небезосновательными, поскольку именно в состоянии опьянения, хотя и не сильного, он совершил убийство.