Психология убийства

О бытии и небытии всегда говорится только применительно к человеку; "смертный", т.е. побеждаемый смертью, тоже используется лишь в отношении него и никогда применительно, например, к животным. Но боги, начиная с древнейших времен, бессмертны и в этом качестве противопоставляются людям, неизбежно возвышаясь над ними. Однако боги обычно обитают там, что называют небытием.

Можно, подобно теологам, видеть в смерти способ избавления от своего ограниченного Я, от своей личности, от ее подчиненности природе, обществу, реальным условиям жизни. При таком подходе, который обеспечивается религиозной верой, следует надеяться, вопреки наглядной достоверности, на преодоление смерти. Вера, таким образом, позволяет видеть в ней новый цикл бытия. На это прямо указывал С. Кьеркегор, отмечая, что в христианском понимании сама смерть есть переход к жизни. Однако даже вера в загробное бытие не освобождает от страха смерти, о чем наглядно и вполне убедительно свидетельствует обыденная практика.

Смерть, сам ее факт, отношение к ней, размышления о ней и ее предназначении, о том, что потом следует или может произойти, оценка в этом аспекте жизни и ее смысла настолько значимы, что можно утверждать: история человечества есть история развития представлений о смерти. Именно смерть, ее ожидание, мысли о ней, предчувствие смертельной опасности и предупреждение ее составляют трагическую основу бытия, что очень точно выразило искусство. Собственно, эта конечная неизбежность и есть подлинно трагическое. Есть основание считать, что человек и его жизнь находятся в постоянной зависимости от смерти, а это усугубляет трагичность его бытия.

А. Камю отражал европейское сознание, когда считал смерть высшим злодейством. В этих словах заложен бунт против природы, который начат, конечно, не А. Камю, и это противоречит религиозным представлениям о смерти, согласно которым она есть признание абсолютной греховности и богооставленности человека, его главным и самым надежным измерением.

Велико таинство и смысл смерти, этой великой уравнительницы, но они принципиально непознаваемы, хотя по этим проблемам могут быть высказаны самые мудрые и тонкие суждения. Обычная же и очень понятная человеческая реакция на смерть — страх и отвергание ее. Но не будем забывать, что если бы ее не было, то не были бы написаны великие книги, не были бы построены пирамиды, не были бы созданы бессмертные произведения искусства. Даже не мысль, а ощущение или предощущение смерти никогда не оставляет значительную часть человечества — днем и ночью, когда мы спим или бодрствуем, работаем или отдыхаем, беседуем с друзьями или обнимаем женщину. Ее образ с нами, когда мы заботимся о здоровье, избавляемся от вредных привычек или устраиваем свою жизнь, даже когда просто трудимся, а когда на концерте внимаем гимну жизни, то должны понимать, что тем самым пытаемся побороть или хотя бы на время вытеснить идею смерти. Ни в чем человек не достигает такого предельного напряжения всех своих сил, как в раздумье о смерти и ее предчувствии. Подлинно трагическим его состоянием можно назвать то, когда он соприкасается с ней.

Отношение жизнь-смерть — это всегда нечто загадочное, лишенное ясности и всем понятных объяснений. Это — отношение между двумя неразрывными, но несоразмеримыми сущностями. Человек может находить психологическую и моральную опору в смерти, но для этого ему необязательно отрекаться от жизни. Даже служить смерти можно так, чтобы поддерживать и спасать жизнь. Страх смерти — начало всякой мудрости, если он вносит в жизнь человека стремление избежать поведения, могущего привести к неблагоприятным результатам.

Страх смерти — это постоянное ощущение, редко осознаваемое и обычно таящееся в глубинах психики, наступления неизбежного небытия, несуществования, некоего обрыва, за которым не следует ничего. У подавляющего большинства людей образ смерти, мысли о ней вызывают негативные, деструктивные эмоции как нечто неведомое и ужасное. Исключение составляют, возможно, те, которые верят в загробную жизнь, причем в их числе могут быть и нерелигиозные люди. Не вызывает сомнений, что у человечества в целом однозначно негативное отношение к смерти, что способствует формированию аналогичных позиций у конкретных лиц.

Однако были и есть значительные группы людей, главным образом выделяемых по религиозным признакам, которые не усматривали и не усматривают в смерти ничего катастрофического и верят в то, что их жизнь продолжится и за ее порогом. Я бы назвал таких людей счастливцами и, конечно, завидую им. Не буду здесь затрагивать работы Р. А. Моуди, Э. Каблер-Росс, Л. Уотсон и других авторов о жизни после смерти, поскольку это слишком серьезная и сложная проблема, чтобы о ней говорить между делом. Но не могу не упомянуть о коротком примечании редактора к киевскому изданию книги Р. А. Моуди "Жизнь до жизни. Жизнь после жизни" ("София", 1994). Вот самое главное из этого примечания.