Психология убийства

Отвергание ребенка родителями в детстве порождает реакцию тревожности и страха, что-связано со стремлением психики приспособиться к таким условиям, которые никак не соответствуют потребностям данного периода развития. Напротив, в этот промежуток времени человек, как и другие виды живых существ, максимально нуждается в поддержке и защите, без чего не может быть обеспечено его нормальное развитие и функционирование. Со временем, если отношение родителей к нему не изменяется, ребенок начинает приспосабливаться к данным обстоятельствам, но это не снимает тревоги и страха, которые в связи с отверганием не принимают социализированной формы. Срыв в виде насильственных действий, даже в детстве, как раз и свидетельствует об этом. Можно сказать, что период совершения подобных действий характеризуется крайним истощением субъективных адаптационных возможностей.

Эмоциональное отвергание родителями ребенка порождает крайние и наиболее опасные формы страха смерти. Именно эти формы порождают кровавое насилие.

Особо тяжкие последствия наступают тогда, когда эмоциональное отвергание дополняется физическим, т.е. ребенка (подростка) постоянно бьют, оскорбляют, унижают, лишают пищи, выгоняют из дома. Я изучил немало фактов, когда такие поступки родителей через много лет породили ответную реакцию — "возвращение ударов", когда взрослый сын (чаще всего это был он) убивал своих родителей.

Бочаров, двадцати пяти лет, ранее привлекавшийся к уголовной ответственности за хулиганство и нанесение телесных повреждений, был осужден за убийство своих родителей и жены. О нем известно, что он постоянно пьянствовал, конфликтовал с женой и родителями (они жили все вместе), бил жену. О себе Бочаров рассказал следующее:

"Моя жизнь проходила трудно. Во всем. С жильем, с работой, с женой. Отец работал токарем, домой денег приносил мало, из-за чего они с матерью ругались почти каждый день. Меня били часто, даже очень часто: мать ремнем, отец за уши таскал, хотел меня куда-нибудь сплавить, даже в психбольницу. Отец еще бил мать, а мать его. Меня они не ласкали, сказок не рассказывали, подарки, правда, дарили, пару раз водили на елку. О том, что родители неродные, мне сказала жена, на что я ответил: "Я чувствовал это". Они участкового подговаривали, чтобы он меня куда-нибудь дел; жена была с ними заодно. Она мне много раз говорила, что изменяет мне, а говорила потому, чтобы посадить меня, поскольку за такие признания я ее бил.

В милицию меня брали часто, один раз дали десять суток, когда пожаловались родители. Я предлагал жене разойтись и уйти к своим родителям, но она отказалась. Думаю, что так сговорилась с моей матерью.

В тот день родителей дома не было. Мы с женой легли в постель, а когда встали, она сказал, что найдет себе другого парня. Я разозлился, схватил топор и ударил им ее по голове. Вскоре пришли мои родители, я и их зарубил.

Теперь мне все равно, все надоело. И суд не хочу смягчать".

Отвергание родителями ребенка не всегда приводит к появлению бессознательного страха смерти. Зависит это, по-видимому, от силы негативного отношения родителей, его конкретных форм и способов реализации и в не меньшей степени от прирожденных качеств индивида, состояния его здоровья, прежде всего психического, от его устойчивости. Но во всех случаях тревожная личность, а тем более переживающая страх смерти, совершенно иначе видит мир, воспринимает внешние воздействия и реагирует на них. Можно полагать, что тревожность может быть разного уровня. Если она достигает уровня страха смерти, то человек начинает защищать свой биологический статус, свое биологическое существование — отсюда совершение насильственных преступлений как способ защиты от мира, субъективно воспринимаемого как опасный. Тревожность может сформироваться и сохраниться на уровне беспокойства и неуверенности как свойств, внутренне присущих данной личности. В этих случаях она может защищать свой социальный статус, социальное существование, свою социальную определенность путем совершения корыстных и корыстно-насильственных преступлений.

Опасность постоянного ощущения страха смерти заключается не только в том, что он включает в себя крайнее беспокойство, субъективное ощущение своей уязвимости, незащищенности, личностной неопределенности. Этот страх детерминирует и специфическое, точнее, соответствующее мироощущение, восприятие окружающей среды — тоже как неопределенной, расплывчатой, неясной, чуждой и даже враждебной. Поэтому непонятны и чужды ее нормы, предписания и запреты, перестающие играть регулирующую роль. Именно совокупность этих двух моментов образует высокую тревожность не только как состояние, но и как устойчивую психологическую черту, личностную позицию, формирующую в конечном итоге дезадапти-рованность индивида как его отношение к миру. Очень важно подчеркнуть, что тревожная личность со страхом смерти бессознательно проецирует свои состояния и переживания на среду и воспринимает ее уже таковой.