Психология убийства

Одинцовский вампир Головкин вначале лишь фантазировал о том, как обижавшие его одноклассники голыми жарятся на сковородке, извиваются, сгорают на кострах; мечтал об эксгумации трупа, его расчленении; в возрасте десяти-двенадцати лет поймал кошку, повесил ее, а затем отчленил голову, от чего наступила "разрядка", "возникло душевное облегчение"; продолжал фантазировать, как он садистски расправляется с подростками; даже и тогда, когда заканчивал Тимирязевскую академию, искал в толпе мальчишек двенадцати-четырнадцати лет и получал половое удовлетворение от одной мысли, как он их будет мучать; в 1982 году пытался убить в лесу мальчика четырнадцати-пятнадцати лет, такие неудачные попытки дважды повторил в 1984 году; первое убийство совершил в 1984 году, перерезав мальчику горло, совершал с ним сексуальные действия; второго ребенка он убил, повесив на дереве, отрезал половой член с мошонкой, разрезал грудь до лобка, затем отсек голову, ее и половые органы унес с собой; еще одному мальчику он нанес тридцать пять ножевых ранений, другого, десяти лет, повесил за шею в своем гараже на скобе, затем вынес труп в лес и там расчленил его, отрезав руки, ноги, голову; в последующем специально для убийств вырыл в гараже погреб, в котором полностью забетонировал пол, стены обложил бетонными плитами, вбил в потолок лестницу, в стены прочно укрепил кольца, скобы, провел свет; одну из своих жертв в подвале после совершения актов мужеложства повесил, расчленил тело, спустил кровь в ванну, ампутировал половой член с яичками, пытался съесть мясо, срезанное с бедра; примерно таким же путем совершил еще ряд убийств мальчиков с расчленением тела, вырезанием внутренностей, снятием кожи, отрезанием полового органа, а одного несчастного пытал, подвесив на дыбе и опаляя лицо и лобок паяльной лампой; убил сразу трех тоже на глазах у других, пытал их, убивал долго и мучительно, стремясь продлить страдания и умирающего, и тех, кто на него смотрел, расчленял при них убитых. Во всех случаях Головкин совершал сексуальные манипуляции и получал половое наслаждение. Но оргазм наступал не всегда.

Видный немецкий психиатр Э. Крепелин к числу некрофильских проявлений отнес такой, например, случай, когда мужчина при половом акте проявлял стремление вырвать у девушки зубами кусок мяса, потом он это произвел на самом себе. Названный ученый приводит и такой факт, когда вырыватель мертвецов целовал гениталии раскопанных им женских трупов, унес один труп к себе, чтобы осквернить его, так как живые не желали иметь с ним дело (17).

Легко заметить, что все некрофильские проявления можно четко разделить на две группы: вступление в сексуальные контакты с уже мертвым человеком (чаще с женщиной) и убийство в этих же целях либо получение сексуального удовлетворения в процессе самого убийства, агонии жертвы, расчленения трупа, вырезания внутренностей, съедения отдельных кусков тела и т.д. Во втором случае потерпевшими выступают не только женщины, но и несовершеннолетние, как, например, в преступлениях Головкина. Некрофилией вначале называли факты сексуальных посягательств на тех, кто умер не от рук некрофилов, большинство из которых являются психически больными людьми. Можно назвать данную парафилию (извращение) "истинной" некрофилией, другие ее виды отличаются от нее, иногда резко.

Нет нужды доказывать, что некрофилы, подобные Чикатило и Головкину, даже если они невменяемы, представляют собой исключительную опасность. Она определяется главным образом тем, что совершаются ужаснейшие, выходящие за пределы всего мыслимого злодеяния, и, как правило, с особой жестокостью. Если же брать все такие парафильные сексуальные деяния, то они еще и грубо подрывают наши представления о живых и мертвых, об отношении к усопшим, к вечному таинству смерти и, разумеется, о контактах между полами. В сексуальной некрофилии наиболее очевидно и ярко проявляются некрофильские тенденции — влечение к трупам, к разлагающемуся, к тому, что противостоит жизни, к тому, что вызывает страх и трепет у большинства людей, при некрофильском убийстве — разрушение живого.