Психология убийства

Некоторые мыслители, писатели, публицисты называли убийством саму смертную казнь, с чем, конечно, ни в коем случае нельзя согласиться. Так, П. Бердяев писал, что "в политических убийствах, совершенных отдельными героями, в дуэлях, в защите чести личность человеческая отдает и свою жизнь, отвечает за себя собою, а государство всегда безответственно по своей безличности. Убийство, из "хаоса" рожденное, невиннее, благороднее, для совести нашей выносимее, чем убийство по "закону", холодно-зверское, рассудочно-мстительное". Понятно негодование Н. Бердяева по поводу широкого применения смертной казни, но он, как это свойственно людям, определенно находился под влиянием своей эпохи, без всяких на то оснований героизируя политических убийц, по существу террористов, которых к тому же он называл невинными.

Если будет нанесен смертельный, по мнению нападающего, удар уже умершему человеку, о смерти которого преступник не знал, то здесь нужно констатировать покушение на убийство. Если потерпевший умер от страха при виде нападающего на него с ножом или топором человека, то в этом случае тоже можно говорить о покушении на убийство, но если при этом будет установлен умысел именно на лишение жизни. Если такой умысел отсутствует, действия виновного необходимо квалифицировать как неосторожное убийство. Если нападение совершено, скажем, на макет человеческой фигуры, который преступник принимал за того, кого он намеревался убить, то тоже будет покушение на убийство. Перечень подобных ситуаций можно продолжить, но читателю, очевидно, уже ясно, что решения по каждой из них совсем непростые и требуют достаточно скрупулезного и квалифицированного анализа.

Убийством следует считать любые внесудебные расправы государства с неугодными ему людьми либо в результате судебных фарсов, как, например, это имело место в нашей стране во второй половине 30-х годов, расстрелы мирных демонстраций, любые формы геноцида. К числу названных преступлений нужно отнести уничтожение мирного населения, военнопленных и заложников во время военных действий, межнациональных конфликтов и на оккупированных территориях, а также помещение заключенных в нечеловеческие условия, влекущие их гибель, например в большевистских и нацистских концлагерях. Я здесь привожу перечень основных видов кровавого насилия государства и иных структур, например мятежников, и этот перечень можно дополнить. К сожалению, в отечественной юридической литературе (в советской и подавно) о такого рода преступлениях упоминается чрезвычайно редко.

Лишение жизни может быть совершено как с помощью активных физических действий (нанесение ранений, удушение и т.д.) либо психического воздействия (внезапный сильный испуг человека, страдающего сердечным заболеванием, о чем преступнику известно), так и путем бездействия, когда преступник не выполняет возложенных на него обязанностей (например, не дает пищи тяжелобольному и обездвиженному человеку с целью лишения его жизни). Не может считаться убийством лишение жизни в пределах необходимой обороны, т.е., как на это указывает действующий уголовный закон, при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества и государства от общественно опасного посягательства, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны. Превышением пределов необходимой обороны признаются умышленные действия, явно несоответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства.

Не следует квалифицировать в качестве преступления и лишение жизни, совершенное в состоянии крайней необходимости, т.е. "для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересов общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости" (ст. 39 УК).

Итак, в двух перечисленных случаях предполагается освобождение от уголовной ответственности за лишение жизни, как, впрочем, и за другие действия, совершенные с соблюдением упомянутых условий. Эти условия достаточно ясно, казалось бы, изложены в законе, однако в реальной жизни все гораздо сложнее. Прежде всего отмечу, что при некоторых обстоятельствах, например в темноте, при остром дефиците времени и (или) сильном испуге, совсем непросто соотнести свои действия с характером и опасностью посягательства. Человек, неуверенный в своих физических силах, может легко нажать на курок, если на него наступает здоровенный, хотя и безоружный детина или если он искренне убежден, что нападающий именно таков. Ведь с помощью увесистых кулаков вполне можно убить, да и для очень многих людей "простое" избиение есть тяжелейшая травма, которой каждый вправе избежать.