Психология убийства

в строжайшем смысле консервативно, стремясь к восстановлению состояния, нарушенного возникновением жизни.

Инстинкт смерти, следовательно, направлен против живого организма и несет разрушения другим, либо самому индивиду, а если он связан с сексуальностью, то проявляет себя в садизме или (и) мазохизме. Человек, по 3. Фрейду, одержим инстинктом смерти и разрушения, в связи с чем его агрессивность представляет собой не реакцию на воздействие среды, а имманентный и постоянно присутствующий фактор, обусловленный самой природой.

Эта концепция 3. Фрейда не подтверждена необходимыми эмпирическими аргументами ни им самим, ни его последователями.

Вообще приведенное положение о столь разрушительном инстинкте смерти вызывало и вызывает весьма настороженное и даже скептическое отношение, которое еще более усиливается в свете современных научных, в том числе эмпирических исследований. Не приходится сомневаться, что инстинкт смерти, как и страх перед нею, действительно существуют, однако у большинства людей они не влекут за собой катастрофических последствий. Иными словами, инстинкт смерти не приводит органически живущее к состоянию безжизненности. Более того, многие наблюдения показывают, что инстинкт смерти, страх перед ней способны выступать в качестве мощного стимула самых добродетельных поступков, научного, художественного и иного творчества. Я полагаю, что и мой интерес к изучению проблем убийств в немалой степени продиктован инстинктом смерти, потребностью его преодоления и социализации страха перед ней.

Весьма сложная картина предстает перед нами, когда, реализуя инстинкт смерти, т.е. тенденцию к разрушению, человек убивает другого в целях защиты, т.е. реализует, по 3. Фрейду, инстинкт самосохранения. Здесь, как и в очень многих других случаях, убийство не носит глобального характера, поскольку уничтожается только тот, кто представляет угрозу для данного лица, иначе говоря, посягательство на него выборочно. Я бы хотел сказать, что оборонительная агрессия (в том числе с помощью убийства) за очень редкими исключениями в виде потенции существует всегда и она почти всегда готова к реализации. Даже если ее назвать инстинктом смерти, а это определение 3. Фрейда представляется неудачным, поведение убийцы не означает, что он все время ищет условия для реализации своих разрушительных потребностей. Скорее всего, он "просто" готов к отпору, что совершенно естественно, но если нет условий для их удовлетворения, то совсем необязательно произойдет взрыв.

Эту же мысль можно продолжить следующим образом: убийца совершает убийство не потому, что не может без этого существовать, а потому, что в силу прожитой жизни и личностных особенностей на некоторые ситуации способен реагировать лишь смертельной деструкцией.

Вместе с тем не следует отрицать, что отдельные люди не могут жить без постоянного проявления своей агрессивности, а поэтому ищут выход для нее. Если это не позволяют сделать имеющиеся средовые и социально-экономические условия, человек начинает искать соответствующие обстоятельства, например, при добровольном участии в военных действиях, в том числе путем наемничества, ухода в банду и т.д. Возможно, 3. Фрейд был прав, утверждая, что вытеснение агрессии, направленной вовне, ведет к болезни.

Высказанные мысли близки к позициям К. Лоренца, согласно которым человеческая агрессивность питается из некоего постоянного энергетического источника и не обязательно является результатом реакции на некое раздражение. Эта специфическая энергия все время собирается в нервных центрах, и, когда накапливается ее достаточное количество, может произойти взрыв, причем даже при полном отсутствии раздражителя. Люди и животные обычно находят возбудитель раздражения, чтобы вылить на него эту накопившуюся энергию и тем самым освободиться от энергетической напряженности. Иногда они сами ищут подходящий раздражитель и даже создают соответствующие ситуации. К. Лоренц называл это "поведенческой активностью". Модель агрессии К. Лоренца Э. Фромм считал, как и либидозную модель 3. Фрейда, "гидравлической моделью" по аналогии с давлением воды, зажатой плотиной в закрытом водоеме. Агрессивность, по К. Лоренцу, служит самой жизни и способствует выживанию индивида и всего вида. Если агрессия у животных способствует сохранению вида, то у человека она часто перерастает "в гротескную и бессмысленную форму" и из помощника превращается в угрозу его выживанию.

Примером накопления гидравлического потенциала могут служить супружеские отношения, когда пожизненные сражения мужа и жены логично приводят к насилию одного супруга над другим. Но часто, как отмечалось, внешние раздражители полностью отсутствуют и тогда человек сам ищет возможность разрядки. Так, казалось бы мирный обыватель без видимой со стороны причины становится наемником или добровольцем в каком-нибудь военном конфликте и уже не может представить для себя иной жизни. Интересно, что иногда так поступают даже женщины, правда, намного реже, чем мужчины.