Психология убийцы. Откровения тюремного психиатра

Судьи дважды отклоняли апелляцию Эванса: они не видели новых оснований для пересмотра приговора. Но с третьей попытки повторное судебное рассмотрение его дела все-таки назначили, поскольку выплыли на свет новые улики. Нашлись два мужчины, которые решили дать показания. Говоря о сексуальном поведении этой молодой женщины, они заявили, что ранее ее сексуальное поведение с ними было весьма определенным — в точности таким, какое описал Эванс во время первого процесса. Но предшествующая сексуальная активность женщины не является уликой в суде об изнасиловании: склонность к промискуитету сама по себе еще не означает универсального согласия на половой акт с кем угодно.

Однако апелляционный суд постановил: в данном случае улики настолько специфичны, что их можно принять к рассмотрению — и, если присяжные займутся их разбором, жюри может вынести иной приговор (что, собственно, затем и произошло). По словам одного из новых свидетелей, сексуальное поведение жертвы (каковой ее считало обвинение) было в точности таким же, как и по словам Эванса (видимо, она требовала определенных «сексуальных практик» от трех мужчин); и это, и то, что наутро она испытывала амнезию, оказалось особенно полезным для стороны защиты. Это противоречило ее собственным показаниям, согласно которым она никогда прежде не страдала провалами в памяти.

В ходе повторного судебного разбирательства Эванс лишь несущественно изменил свои первоначальные показания. Сторона обвинения пыталась бросить тень на свидетельства двух мужчин, поскольку Мэсси предлагала награду в 50 тысяч фунтов за любые факты, которые привели бы к оправданию Эванса. Но жюри, состоявшее из семи женщин и пяти мужчин, либо поверило представленным уликам, либо по крайней мере придало им достаточное значение, чтобы прийти к выводу: сторона обвинения не сумела доказать свою правоту так, чтобы в ней не осталось «разумных (обоснованных) сомнений». Так уж получилось, что и судьей, и защитником обвиняемого на этом повторном процессе были женщины, а обвинителем — мужчина. Посовещавшись всего два часа, присяжные единогласно вынесли вердикт: Эванс должен быть оправдан. Таким образом, с точки зрения закона он больше не считался насильником — и не должен был до конца жизни числиться в специальном реестре лиц, совершивших преступление на сексуальной почве. Когда Эванса выпустили из тюрьмы (все равно считалось, что он получил приговор за изнасилование, ведь так оно и было), его бывший футбольный клуб «Шеффилд Юнайтед» предложил снова заключить с ним контракт. Это вызвало немалое общественное возмущение, и интернет-петиция против такого решения быстро набрала 160 тысяч подписей. Видные попечители клуба грозились отозвать свою поддержку. Преобладающая тональность комментариев была мстительной.

Подобно тому, как секрет — это то, что сообщаешь лишь одному человеку, для всякого, кто имеет либеральные взгляды на пенитенциарную систему, имеется какое-то одно-единственное преступление, которое он не может простить; он считает, что за него надлежит сурово карать, хотя (по его мнению) соразмерного наказания тут просто не может быть. Эванс совершил именно такое преступление (во всяком случае так тогда многим казалось), а значит, следовало — по мнению подобных либералов — воспрепятствовать продолжению его карьеры.

Возможно, именно эта мстительность стала основным побудительным мотивом возражений против того, чтобы Эванс снова стал играть в футбол. На это указывает тот факт, что спортивная карьера Клейтона Макдональда оказалась, по сути, окончательно разрушена — не то что у Эванса. В отличие от Эванса, Макдональда оправдали уже в ходе первого процесса, однако общественность, по сути, признала его виновным в преступлении, которое не допускает последующего оправдания. Как некогда заметил один известный политический деятель, если кидать в кого-то достаточно грязи, сколько-то да прилипнет.

Но те, кто упорно твердил, что Эванс невиновен, проявляли не меньшую мстительность. Несмотря на то что обвинения против него выдвигала лишь полиция и прокуратура (сам Эванс всегда открыто признавал это), молодую женщину, находящуюся в центре всего дела, в социальных сетях подвергли массированным издевательствам и оскорблениям. Так никогда и не появилось никаких свидетельств того, что она стремилась сделать деньги на этом сомнительном приключении, как часто утверждали ее критики; некоторые из них публично раскрывали ее местонахождение, так что она сочла необходимым пять раз переехать, пять раз сменить имя и внешность. Впрочем, сам Эванс никогда не принимал участия в этой непростительной травле и никогда не одобрял ее.