2. Спонтанные вагинальные ощущения, по большей части сопровождавшиеся заметной секрецией, возникали в ситуации бессознательной стимуляции, например при слушании музыки, езде в автомобиле, раскачивании, расчесывании волос и в некоторых ситуациях переноса. Отсутствие мануальной вагинальной мастурбации; фригидность при коитусе.
3. Спонтанные вагинальные ощущения, вызванные экстрагенитальной мастурбацией, то есть определенными движениями тела, тесным бельем или особыми садомазохистскими фантазиями. Отсутствие коитуса вследствие чрезмерной тревожности, возникавшей всякий раз при прикосновении к вагине – будь то мужчиной во время полового акта, гинекологом при осмотре, самой женщиной при мастурбации или предписанном медиками промывании.
Итак, на данный момент мои впечатления можно подытожить следующим образом: при мануальной генитальной мастурбации клитор избирается чаще, чем вагина,
Я полагаю, что с теоретической точки зрения следует придавать большое значение этому сравнительно распространенному явлению спонтанного вагинального возбуждения, возникающего даже у тех пациенток, которые не ведают о существовании вагины или имеют лишь весьма смутное представление о ней и анализ которых не выявляет никаких свидетельств вагинального совращения или воспоминаний о вагинальной мастурбации. В связи с этим явлением напрашивается вопрос:
Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны располагать куда более обширным материалом, чем тот, который может извлечь из своих наблюдений каждый отдельный аналитик. Тем не менее ряд соображений свидетельствует, как мне кажется, в пользу моих представлений.
Прежде всего – это фантазии об изнасиловании, возникающие еще до первого полового акта и даже задолго до пубертата; они встречаются достаточно часто, чтобы привлечь к себе пристальное внимание. Я не вижу, каким образом можно было бы объяснить их происхождение и содержание, если мы не допускаем существование вагинальной сексуальности. Ибо эти фантазии отнюдь не ограничиваются неопределенными идеями об акте насилия, из-за которого бывают дети. Напротив, фантазии, сновидения и тревоги подобного рода, несомненно, выдают инстинктивное знание о действительных сексуальных процессах. Они предстают во множестве обличий, из которых я назову лишь несколько: преступники, врывающиеся в окно или дверь; мужчины с пистолетами, угрожающие застрелить; животные, ползающие, летающие или бегающие внутри какого-нибудь помещения (например, змеи, мыши, мотыльки); животные или женщины, заколотые ножом; поезд, въезжающий в здание вокзала или в туннель.
Я говорю об «инстинктивном» знании о сексуальных процессах, потому что мы обычно встречаемся с идеями такого рода – то есть с тревогами и сновидениями раннего детства – в период, когда еще отсутствует интеллектуальное знание, почерпнутое из наблюдений или объяснений других людей. Возникает вопрос: не предполагает ли подобное инстинктивное знание о процессах проникновения в женское тело инстинктивное знание о существовании вагины как рецептивного органа? Я думаю, ответ будет утвердительным, если мы разделяем мнение Фрейда, что «сексуальные теории ребенка основаны на его собственной половой конституции». Ибо это может означать только одно: что путь, пересекаемый сексуальными теориями детей, размечен и предопределен спонтанно переживаемыми импульсами и органическими ощущениями. Если мы признаем такое происхождение сексуальных теорий, уже содержащих попытку рациональной переработки, мы тем более должны признать его в тех случаях, когда инстинктивное знание находит символическое выражение в играх, сновидениях и разных формах тревоги и когда оно явно еще не достигло сферы разума и не подверглось в ней соответствующей переработке. Иными словами, мы должны предположить, что и характерный для пубертата страх изнасилования, и детские тревоги маленьких девочек основаны на органических вагинальных ощущениях (или на идущих от них инстинктивных импульсах), связанных с представлением о проникновении в эту часть тела.