Психология женщины

Таким образом, все эти девочки на протяжении всего детства приобретали опыт острого соперничества за внимание мужчины, либо безнадежного с самого начала, либо вылившегося в конце концов в их поражение. Поражение в попытке поддержать отношения с отцом – это, конечно, типичная судьба девочки в семье. Но в перечисленных случаях оно вызывает особые и типичные последствия благодаря тому, что соперничество усиливается либо из-за абсолютного эротического господства в данной ситуации матери или сестры, либо из-за того, что отец или брат пробуждают у девочки специфические иллюзии. Здесь действует дополнительный фактор, к значению которого я вернусь в другой связи. В большинстве подобных случаев сексуальное развитие получило более резкий, сильный толчок, чем обычно, по причине чересчур рано пережитого сексуального возбуждения, вызванного другими людьми или обстоятельствами. Преждевременный опыт генитального возбуждения не только приводит к тому, что генитальная сфера выдвигается на гораздо более заметное место; он также закладывает основания того, чтобы раньше и полнее инстинктивно оценивалась важность борьбы за обладание мужчиной, причем все это в гораздо большей степени, чем физическое удовольствие, проистекающее из других источников (оральный, анальный или мышечный эротизм).

В том, что подобная борьба в результате привносит постоянно действующую деструктивную установку на соперничество с женщинами, проявляется та же самая психология, что и в ситуации любого соревнования: побежденный долго сердится на победителя, страдает от нанесенного его самолюбию удара, а значит, оказывается с психологической точки зрения в менее благоприятном положении в последующих соревновательных ситуациях и в конце концов чувствует, осознанно или бессознательно, что его единственный шанс на успех заключается в смерти противника. Точно такие же последствия можно усмотреть и в обсуждаемых случаях: это и чувство подавленности, и постоянное ощущение незащищенности в том, что касается женского самолюбия, и гнев на более удачливых соперниц. Такое положение имеет место во всех случаях, а в результате – либо стремление частично или полностью избежать соперничества с женщинами, или внутренний запрет на него, либо, наоборот, навязчивые попытки соперничества в невообразимых размерах, и чем большее поражение терпит чувство, тем решительнее будет жертва в вопросе о смерти соперницы, как бы говоря: я смогу быть свободной, только когда ты мертва.

Ненависть к победившей сопернице может разрешаться одним из двух способов. Если она остается в значительной мере предсознательной, то вина за эротическую неудачу возлагается на других женщин. Если она вытеснена глубже, причину неудачи пациентка ищет в собственной личности; возникающее при этом мучительное недовольство собой соединяется с чувством вины, проистекающим из вытесненной ненависти. При переносе часто можно отчетливо наблюдать не только то, как одна установка заменяет другую, но и как вытеснение одной автоматически усиливает другую. Если вытесняется гнев на сестру или мать, у пациентки возрастает чувство вины; если пациентка меньше упрекает себя, ее гнев на других людей бьет ключом. Кто-то должен отвечать за неудачу: если не я, то кто-то другой; если не другие, тогда я. Из этих двух установок гораздо сильнее вытесняется та, которая связана с признанием собственной вины.

Гложущее душу сомнение, не сама ли она виновата в том, что у нее нет удовлетворяющих ее отношений с мужчинами, как правило, в процессе анализа не сразу проявляется именно в такой форме, а скорее выражается в общей убежденности, что дела идут не так, как следовало бы; пациентки чувствуют и всегда чувствовали тревогу за то, все ли у них «в норме». Иногда тревога рационализируется в виде опасения, что у них нездоровое телосложение или с организмом не все в порядке. Временами своеобразной защитой от подобных сомнений становится чрезмерное выпячивание своей нормальности. Если ее подчеркивают в защитных целях, то психоаналитическая терапия часто воспринимается как нечто постыдное, поскольку является свидетельством того, что все идет не так, как должно бы; соответственно пациентки стараются держать в тайне, что ходят к аналитику. Психическая установка одной и той же пациентки может шарахаться из одной крайности в другую: от безнадежности, потому что даже психоанализ не в состоянии изменить столь серьезное неблагополучие, до противоположной уверенности в том, что все в порядке и поэтому они не нуждаются в психоанализе.