Психология зла

Все вышесказанное относится не только к философу, но и к любому человеку, который по роду своих занятий смотрит на людей сверху вниз и издалека. Это относится к любому руководителю, законодателю и даже отцу семейства. «Найдя» какой-нибудь метод решения проблемы, такой человек сразу же указывает другим, что им нужно делать, но, во-первых, он приписывает им собственные ценности, а во-вторых, так как смотрит издалека, не видит деталей. В-третьих, он может просто ошибиться. Логическое решение, естественно, не решает проблемы. Тогда вопрос, в измененном виде, рассматривается снова и принимается следующее решение, которое добавляется к предыдущему. Но следующее решение ничего не дает по тем же причинам – и цикл повторяется. Так на человека накладывается ограничение за ограничением, путы за путами, выстраивается стенка за стенкой, пока не образуется ЛАБИРИНТ.

Итак, первая особенность лабиринтного мышления – приписывание другим собственных ценностей.

6.3. АБСТРАГИРОВАНИЕ

Вторая особенность – это абстрагирование от конкретного человека, дела, процесса, места, времени и от конкретных обстоятельств.

Лабиринтный человек иногда не обладает ничем реальным, ни деньгами, ни имуществом (я не имею ввиду его личное имущество), ни даже собственной должностью, которую он всегда может потерять или сменить – он занимается только игрой символов, живет в собственной, в виртуальной реальности и жизненная конкретика для него не более реальна, чем компьютерная игра. Но сегодня он имеет всю власть в обществе, и трагедия случается там, где его виртуальная реальность начинает подавлять реальность здорового человека.

"Мы люди маленькие", – говорит лабиринтный человек, или наоборот, "мы люди большие, – думает он, – потому что мы сидим в большом кабинете." Ценность человека определяется для него регалиями и должностями, а не фактическими способностями и заслугами.

Отсюда и лабиринтный карьеризм, странный и чуждый свободному человеку.

Главная цель лабиринтного человека – сделать карьеру, то есть пересесть из одного кабинета в другой. Есть американский фильм, где женщина-секретарь проявляет головокружительную сноровку и изобретательность, чтобы заинтересовать большого босса своим проектом и в результате сесть в такой же кабинет, как у ее прежней начальницы. Она все же садится в новый кабинет, этим подразумевается классический хеппи-энд; камера показывает громадное здание, полное сотен точно таких же кабинетов и никто не замечает иронии – а ведь наша героиня навсегда растворилась как личность в этом муравейнке офисов.

Нельзя сказать, что лабиринтный человек не имеет своего мнения, однако он не вырабатывает мнение сам, а усваивает и присваивает мнение, спущенное свыше.

Поэтому он способен легко сменить мнение на противоположное, без тени сомнения и без колебаний – потому что мнение определяется приказом или циркуляром, а циркуляры выпускаются все новые.

ПРИМЕР 45. Цитата. Дж. Оруэлл, «1984»

Именно в этот самый момент объявили, что Океания не воюет с Евразией.

Океания воюет с Востазией, а Евразия – союзник…

Оратор говорил уже минут двадцать, когда на трибуну поспешно поднялся посыльный и сунул ему в руку листок. Карлик развернул и прочел его, не прерывая речи. Ни голос, ни манера говорить не изменилась, не изменилось и содержание речи, но все имена и названия неожиданно стали другими… Оратор, по прежнему сжимая одной рукой микрофон и чуть наклонившись вперед, рвал воздух свободной рукой и как ни в чем не бывало продолжал свою речь. Еще через минуту возобновились дикие крики толпы. Ненависть кипела, как и раньше, просто изменилась мишень.

Конечно, мгновенное изменение мнения, подобное описанному, в жизни не встречается. Для того, чтобы изменить мнение на противоположное, лабиринтному человеку требуется несколько часов, дней или даже недель. Это время уходит на то, чтобы переубедить себя, чтобы в свете нового приказа или постановления проанализировать свой опыт, найти в нем ошибки и эти ошибки исправить – и тем вернее убедиться в безошибочности "высшего разума".

Когда я вхожу в любое помпезное здание: будь то здание института, госучреждения или театра, я всегда прохожу сквозь лабиринт. Дело в том, что из множества дверей, обычно стеклянных или полупрозрачных, стоящих в два ряда, открыты только две. Обычно эти двери не стоят друг напротив друга, поэтому любой посетитель должен, проходя, сделать двойной зигзаг. Это вариант средней тяжести. Но чем более помпезно учреждение, тем лабиринт сложнее. Простой прием

– это поставить через весь просторный холл полосу передвижных металлических заграждений, оставив единственное отверстие, а возле него посадить вахтера, обожающего "не пущать". Топология такова, что любому входящему приходится делать еще один зигзаг. Я еще ни разу не видел, чтобы кому-то пришло в голову просто взять и открыть все двери. Может быть, они не открываются никогда.

Тогда для чего же они служат? ЕСЛИ БЫ ЭТОТ ЛАБИРИНТ БЫЛ ПРОСТО БЕСПОЛЕЗЕН, ЕГО БЫ НЕ ПОВТОРЯЛИ с такой тупой настойчивостью везде, где только можно.