Психология зла

Если в этой книге и есть какое-то напряжение мысли, то это напряжение читателя, а не автора. Автору, напротив, приходилось выдерживать нелегкое напряжение намеренного безмыслия – чтобы позволять словам свободно, без препятствий, выливаться сквозь пальцы в кнопки клавиатуры. Чтобы позволить идеям прийти. Ни одна из идей этой книги не была выдумана логическим путем – идеи ПРИХОДИЛИ. А логика использовалась только для наведения порядка в куче уже появившихся идей. Может быть, создание принципиально новой идеи с помощью разума или сознания вообще невозможно.

Мне чаще приходится писать рассказы, чем книги по психологии, и уже очень давно я обнаружил, что сюжет хорошего рассказа нельзя придумать – он должен прийти. Нужно только правильно настроиться и ждать. Создать логическим усилием самое главное, тот яркий свет, который оживит мертвую словесную ткань, совершенно невозможно.

Книга, в которой есть хотя бы крупица истины, представляется мне похожей на блестящий граненый кристалл, лежащий на черном бархате; и как бы ты ни повернулся, источник блеска остается невидим, он всегда за твоей спиной. Разум создал грани кристалла и отшлифовал их, но не он создал свет и не он создал сам кристалл. Кристалл был рожден иначе – а может быть, существовал всегда.

Напомню известную поговорку: "в споре рождается истина". Рождается, а не создается. Спорящие импровизируют, то есть, находятся в том самом состоянии, которое нужно для рождения идеи.

Эта книга от начала и до конца есть эксперимент подсознательного творчества. Вы сможете судить о том, насколько он удался. Начиная писать, я не знал ни одной из идей, изложенных здесь, хотя о некоторых догадывался. Большая их часть для меня оказались столь же новы, как и для вас.

Еще Пушкин, помнится, удивлялся, что его Татьяна выкинула: замуж вышла!

Работая над Онегиным, он сам не ожидал такого развития событий. Всякая книга, кроме откровенной халтуры, похожа на живой организм – она зарождается случайно и живет собственной жизнью, не всегда и не во всем подчиняясь воле автора.

Когда начинаешь книгу, имеешь множество впечатлений, которые случайным образом накладываются друг на друга, рождают случайные и в основном малоценные идеи; такие отбрасываются практически все. Этот процес движется до тех пор, пока не станет ясна, хотя бы примено, основная идея книги. С этого момента работа идет совершенно иначе.

Книга нарастает как алмаз, напыляемый на метановой горелке: достаточно маленького зародыша кристалла – нескольких правильно аранжированных мыслей и новые мысли притягиваются и присоединяются к ним из пустого пространства – и в точности повторяют и расширяют эту структуру.

Все, что мы когда-либо воспринимали, остается в памяти – все, на что мы обратили внимание, не тонет во времени, но сохраняется в «заархивированном» виде, недоступное для сознательного прочтения. Но любое впечатление из прошлого, самое крепко забытое, можно выудить за ассоциацию – она цепляет как будто крючком и остается удивляться, что еще помнишь эту вещь, событие, имя лицо или мелодию. Очень мало можно вспомнить сознательным усилием. Но, если работаешь над чем-то принципиально новым, то оформляющаяся идея цепляет ассоциацию и совместно с ней рождает новую идею, потом опять и опять. Так можно вспомнить все. Отсюда впечатление что кто-то или что-то помогает, ощущение посторонней силы, или даже потустороннего влияния.

Возвращение забытого и появление идеи происходит само собою, без усилия – отсюда ощущение легкости. Усилия только мешают, а в лучшем случае бесполезны – отсюда ощущение независимости от создателя – чувство того, что кто-то диктует мысли.

Поэтому изобретаются и будут изобретаться всякие «Сверх-Я» и "Серебряные Кабели" из быстро вращающихся молекул.

7.4 ЛИЧНОСТЬ И ЗДОРОВЬЕ

До сих пор я употреблял слово «личность» как синоним понятия морального здоровья. Это не совсем точно. Морально здоровый человек – это обязательно личность, но, с другой стороны, личность может иметь значительные отклонения от идеала морального здоровья. Некоторые из этих отклонений характерны.

Одно довольно стандартное отклонение здоровой личности в том, что она слишком хорошо понимает собственную ценность и предназначение, поэтому слишком высоко ценит себя, что может расцениваться как трусость. Личность не станет вмешиваться в те дела, которые могут оказаться опасными для жизни, если эти дела для нее не принципиальны. Примитив, легко лезущий в драку или даже поножовщину, найдет личность трусливой. Вояка, рвущийся в бой, подумает так же. Зато в принципиальных вопросах личность становиться совершенно бесстрашной.