Психологиня моего сердца

— Рита, — рычит мое имя, упираясь лбом о подушку у моей ключицы, Богдан стал покусывать мое плечо, оставляя свои поцелуи, будто так извиняется, что от страсти не может контролировать свои порывы и не всегда бывает нежным. И я не хочу, чтобы он был нежным со мной, напротив, мы должны отдаваться так, словно это единственный раз, когда мы могли позволить себе переступить эту запретную границу.

— Ах! — застонала я, прогибаясь в пояснице, ощущая каждой клеточкой, как во мне нарастает импульс, готовый вот-вот разразиться мощным всплеском оргазма. Богдан резко сменил позу, встав передо мной на колени, а сам закинул мои ноги себе на плечи, и вновь вошел, скользя членом между моими складочками. Я подстроилась под новые ощущения, потому что такой позы еще ни разу не пробовала с другими мужчинами, про которых можно вовсе не упоминать. Я мяла сама свои груди и щипала за сосочки, а потемневший взгляд Богдана становился более темным. От вида того, как я ласкала себя, он словно увеличивался во мне, пульсируя всей длиной. Приподняв меня за ягодицы, стал дразниться: медленно входил, а под конец вдалбливался, будто так мог навсегда остаться во мне, и это была его цель.

— Ты прекрасна, — снова прорычал, разведя мои ноги, он лег поверх меня, накрывая своей сладостно липкой грудью. Не разрывая со мной слияния, вновь задвигался. — Почему мы так долго приходили к этому? — спрашивает, целуя мою грудь, с которой я играла несколькими минутами ранее. Он покусывает каждый сосок, и я чувствую, как простреливает искра, вновь вспыхнувшего желания, отдаваясь в каждой клеточки моего тела.

— Потому что не могли? — отвечаю вопросом. Богдан ухмыльнулся, продолжая сверлить меня своим глубоким синим взглядом. Я влюбляюсь в мужчина с каждой секундой все сильнее и сильнее. Ощущаю то самое тепло по венам; сердце кровью разносит его, доставляя к каждому участку тела, к каждой клеточке. Где-то на заднем фоне трезвонит мой телефон, но мне сейчас совершенно не до него. Твою мать, ведь я должна сейчас быть на рабочем месте, хотя…

Крепко обнимаю мужчину, и он обрушивается на мои губы, теперь совсем не нежничает. Наши поцелуи стали слишком глубокими. Лишая друг друга кислорода, но и не желали прерывать мгновение, которое для нас имеет значение. Богдан снова меняет позу, и теперь я стою на локтях с приподнятой попой кверху. Он ласкает мою спину, проводя ладонями по талии, словно запоминает каждый изгиб, чтобы после еще ощущать в руках силуэт женщины, которую только что любил во всех позах. Богдан дразнится своим членом, входит в меня и снова выходит, доводя до точки кипения, потому что я желаю чувствовать его в себе всего. И так длится несколько раз, пока я сама не встаю и не поворачиваюсь к нему лицом. Смотрим друг на друга, под нами смятые простыни его широкой кровати, за окном светит солнце, отблескивая своими лучим сквозь снежинки, что вдруг стали сыпать лепехами — они похожи на алмазы, падающие с небес. Блики лучей играют на наших телах, разрисовывая в разные, причудливые формы зайчиков. Я глажу Богдана по груди, ласково веду вниз, обхватывая упругий член в ладонь, которые едва умещается в мою хватку. Неотрывно следит за тем, как я стягиваю с него презерватив и откидываю в сторону. Он с удивлением уставился на меня, а коварная ухмылка снова завладела его очаровательными губами. Тихий не теряет времени зря, он так же стал ласкать меня, разводя складочки естества пальцем, и надавливая на клитор большим.

— Ох, — вырвалось из моих уст, и я немного склонилась на него, упираясь лбом о плечо мужчины. Мы ласкали друг друга, но хотелось гораздо большего, и я жаждала ощутить бархатистость кожи члена Богдана в себе, без какой-либо защиты. Пусть, у меня не было мужчины довольно долгое время, но я принимала противозачаточные, а потому риск беременности был крайне маловероятен. Тихий, будто мысли умел читать, опять накрыл меня собой, разводя одной своей ногой мои бедра.

— Не хочу кончать стоя и вне тебя, Марго, — кусает за подбородок, подстраиваясь в более удобное положение. — Хочу взять тебя без всякой защиты, — предупреждает и с серьезным взглядом смотрит мне в глаза, ожидая ответа. Я шумно сглатываю, согласно кивая. И в этот момент мы разрушаем еще одну границу, которая имеет слишком тонкую грань. Богдан входит в меня одним резким толчком, перенося в мир совершенно иных ощущений. Ноющая пульсация спазмом разнеслась по телу, и вжимаясь в Тихого, я притягивала его к себе ближе, впитывая всего его в себе. Запрокинув голову и закрыв глаза, я постепенно уплывала в мир нирваны, отдаваясь мужчине целиком и полностью. Богдан завладевал мной, вколачивался, а затем замер, изливаясь во мне.

— Да! — простонала я, и мой выдох был пойман сладкими губами мужчины. Снова нежность преобладала с его стороны, но объятия, в которые он заключил меня, обещали многого.