Психопат

Анна привычными движениями скинула с себя туфли, бросила ключи и сумочку на комод и прошла по коридору на кухню. Просторная комната с мебелью в стиле хай-тек своей лаконичностью и простотой отражала суть хозяйки. Ничего лишнего: никаких висюлек, ненужных украшений, покемонов и прочей ерунды, которая в изобилии присутствует во многих домах. Не было ни жаб, приносящих богатство, ни статуи буддийского монаха на счастье. Никаких фен-шуйских штучек, только необходимые в обиходе предметы, тщательно вымытые и начищенные до блеска. Все указывало на практичность и рациональность человека, рассчитывающего только на себя. Анна открыла буфет и, достав уже начатую бутылку виски, налила себе полный стакан. Не разводя водой, лишь бросив пару кусочков льда, она осушила его одним залпом. Жидкость обжигающим огнем скатилась вниз, раздражая рецепторы, тем самым сбив обычный ритм дыхания. Замерев на секунду, она тут же справилась с неожиданными последствиями своего поступка. Тонкий ломтик лимона отправился в рот вслед за виски. Ее эмоциональное состояние было настолько взвинчено произошедшим в такси, что другого способа для «выхода пара» она придумать не смогла. Развернувшись лицом к вошедшему за ней пациенту, она жестом предложила ему присесть. Алкоголь продолжал раздражать слизистую желудка, постепенно проникая в кровь, от чего и без того нереальная картинка стала расплывчатой и мутной.

– Кофе будете? – спросила она.

– Мы опять на «вы»?

Анна, смутившись, опустила глаза. В очередной раз он поймал ее настроение, почувствовал попытку дистанцироваться от наползающих воспоминаний, от него самого. Ощутить себя немного вне пространства, в котором он так вольно доминирует. Психологический ляп с переходом в обращении на «вы» выдал ее.

– Сделать тебе кофе? – исправляя свою ошибку, переспросила она.

– Значит, виски ты мне не предлагаешь?

– Ты же не пьешь?

– Разве я об этом говорил? – играя изумление, спросил пациент.

– Я в этом уверена! – ответила Анна. Ее голос был на редкость колюч. – Иначе бы в твоем положении… – попыталась продолжить она, но осеклась. В порыве эмоций она чуть было не выпалила собеседнику свои впечатления от подмеченных у него в ходе обследования изменениях.

– Черный, без сахара, – не спуская с нее глаз, произнес он.

Анна забросила в кофе-машину необходимые ингредиенты, а затем повернулась к собеседнику лицом. Скрестив руки на груди, она пристально уставилась на сидящего напротив мужчину. Внутри нее бушевала невиданная буря эмоций, а он, не обращая на нее внимания, с интересом разглядывал интерьер кухни. Лишь изредка его глаза скользили по ее силуэту, стараясь избегать прямого соприкосновения взглядов. Машина продолжала урчать и булькать, как будто сама намеревалась переварить содержимое загрузочного контейнера. Секунды, превращающие сухой порошок в крепкий ароматный напиток, казались долгими и были наполнены звенящим напряжением.

– С тех пор здесь мало что изменилось, – задумчиво произнес он.

– А ты был здесь раньше?

– Я стоял рядом, когда ты писала эти стихи, – тихо ответил он, остановив взгляд на стоящей вазе печенья. – Вернее сказать, это я тебе их нашептал.

Анна от неожиданности скатилась вниз на стул. Она опять не понимала, как на это реагировать.

– Ты настоящий псих! – выпалила она.

Ей не нравилось это общее состояние аморфности, в которое он ее вогнал постоянными необъяснимыми действиями, рассказами о параллельных мирах, путешествиях во сне. Она давно бы отбросила это все к чертям, если бы не факты из ее жизни абсолютно интимного, личного характера, то и дело всплывающие в их разговоре. О них никто не знал, и не было ни единой возможности, чтобы они когда-нибудь стали кому-то известны. Но сидящий напротив незнакомый ей человек не только вытаскивал на свет самое сокровенное, но еще и утверждал, что является непосредственным участником этих событий. Ее размышления прервал сигнал кофе-машины. Она встала и, взяв из шкафа маленькие фарфоровые чашки, осторожно наполнила их ароматным напитком. Пенка заполнила верхний объем чашки, тем самым придав действу завершенность.

– Можно печенья, – смущаясь, как школьник, спросил он.

– Угощайся!

– Я страшный сладкоежка, – оправдываясь за свою несдержанность, произнес он, в то время как его рука уже тянулась за рассыпчатым хрустящим угощением. – Хотя да, я уже об этом говорил.

– Ну ты перекуси пока, а я в душ, минут на десять.

Анна встала и направилась к выходу из кухни. Уже пройдя мимо него, она обернулась и тихо спросила:

– Имя-то у тебя хоть есть?

Он промолчал и с хитрым прищуром сделал очередной глоток.