Психопат

— Ты прав, Донни. Джуси поступает нехорошо, очень нехорошо. Убивать его неприятно, однако необходимо. Джуси очень порочен, нельзя, чтобы он делал свое дело и дальше. Ты должен убить его. — Сол показал пальцем в окошко на вытирающую слезы Сил. — Ей хотелось бы, чтобы ты это сделал. Если сделаешь, она будет гордиться тобой.

Сола мучили боли. Псих не поддается на уговоры. Черт!

— Она очень обрадуется, если ты спасешь девочек от этого человека. Она перестанет плакать, Донни. Непременно.

Эмерик принялся молча кивать, он смотрел во все глаза и кивал, смотрел и кивал. Пробормотал что-то под нос.

— Что ты говоришь, Донни?

— Я должен это сделать, — негромко ответил он. — Сестра Сил этого хочет. И я хочу, чтобы она больше не плакала.

— Отлично, отлично, Донни. Я рад, что ты так считаешь. — Сол крепко обнял его и похлопал по плечу. — Я горжусь тобой, Донни. Ты поступаешь праведно.

Слава Богу.

Эмерик вдруг нахмурился и воззрился на него.

— Нет Бога, кроме Бога. Бог только Он.

— Конечно. Ты совершенно прав, Донни. На сто процентов. Теперь посмотри как следует на этого человека. Запомни его, чтобы не спутать с другими. Ну, смотри же.

Эмерик кивнул и уставился в окошко. Пистолет он крепко сжимал в руке.

— Хорошо, теперь давай объясню, как это делается. Смотри.

Эмерик кивнул, пристально глядя на Джуси:

— Я должен это сделать. Ради девочек. Ради сестры Сил.

Сол тоже кивнул:

— Правильно, Донни. Совершенно правильно.

Потом издал глубокий вздох. Боль в желудке медленно проходила.

Глава 21

Гиббонс взглянул на часы. Без пяти десять. Он поставил машину напротив церкви Святого Антония, как и обещал. Где же, черт возьми, Тоцци?

Он окинул взглядом паперть. Возле открытой задней дверцы катафалка толклась группа мафиози под черными зонтиками. Должно быть, понесут гроб. Остальные уже вошли в церковь. Иммордино и его сестра-монахиня тоже. Чертов Тоцци. Это же его идея. Куда он запропастился?

Стук по стеклу у самого лица заставил Гиббонса отвернуться от церкви. Наконец-то. Но увидев, кто это, он впился пальцами в подушку сиденья. Черт.

Гиббонс немного опустил стекло.

— Что вы, черт возьми, делаете здесь?

Мадлен Каммингс строго глядела на него.

— Что вы,черт возьми, делаете здесь?

Она стояла на тротуаре, держа над головой пурпурный зонтик.

— Садитесь в машину, — сказал Гиббонс.

— Я спросила вас...

— Садитесь в машину!

Слава Богу, наконец-то послушалась. Негритянка с пурпурным зонтиком у церкви, где провожают в последний путь главаря мафии. Все равно что встать здесь с объявлением, написанным крупными буквами: «ВОТ Я».

Сев рядом с ним, она с силой захлопнула дверцу.

— Мне не нравится ваш тон, мистер.

Гиббонс поднял взгляд к потолку машины и прикусил верхнюю губу. Опять начинается воркотня. Он сыт ею по горло.

— Помолчите, Каммингс. Не нужно обострять отношения.

— Вы забыли, кто руководит расследованием?

— Как можно? — Он хмыкнул и потер затылок. — Кстати, я полагал, вы заняты поисками убийцы-психа. Что вы делаете здесь?

Каммингс вздернула подбородок и раздула ноздри. Таким образом интеллектуальная элита выражает свое негодование.

— Здесь я ищу вас, Гиббонс. Не найдя вас нигде, я поняла, что вы опять взялись за свое, и заглянула в маршрутный журнал. Это не район нашего расследования. Мне нужно, чтобы вы съездили...

— Для меня эторайон расследования. Теперь сделайте мне огромное одолжение — исчезните. Я примусь за свою работу, а вы отправляйтесь в контору и продолжайте заниматься тем, чем занимаетесь.

— Знаете, мне уже надоели ваши оскорбительные реплики о моей работе. Я заставлю вас понять, что...

— Тихо!

Гиббонс смотрел в боковое окошко. На другой стороне улицы остановилось такси. Из него выскочил Тоцци, поднял воротник и натянул на лоб шляпу. Когда такси отъехало, он глянул на машину Гиббонса, но не подошел, а направился к паперти. Должно быть, заметил Каммингс и понял, что, если заговорит с ней, она осложнит дело еще больше. Он прав.

— Что здесь делает Тоцци? Он в отпуске по состоянию здоровья.

Собираясь идти за ним, Каммингс открыла дверцу. Гиббонс потянулся и захлопнул ее.

— Сидите на месте.

Под взглядами мафиози, оставшихся у катафалка, Тоцци поднимался по ступеням.

— Пусть идет, — сказал Гиббонс. — Он знает, что делает.

— Я не позволюему. Расследованием руковожу я, а Тоцци вообще не должен работать. Моя обязанность...

— Хотите угодить под суд?

— Прощу прощения?

— Если посреди заупокойной службы вы войдете в церковь и устроите Тоцци скандал, против Бюро возбудят серьезное дело. Что касается свадеб и похорон, макаронники весьма щепетильны. Стоит вам помешать ходу службы, к концу рабочего дня нас побеспокоят их адвокаты. И как руководитель расследования в ответе будете вы,Каммингс.

— Не пытайтесь меня запугать.

— Ладно. Идите. — Гиббонс распахнул дверцу. — Делайте что угодно. С какой стати слушать меня? Что я могу знать? Я всего двадцать пять лет занимаюсь этой работой.