Психопатология обыденной жизни

«Что бы это значило?» – «Не знаю». – «Что вам еще приходит в голову?» – «Дальше следует: Reliquien (реликвия) – Liquidation (ликвидация) – Flüssigkeit (жидкость) – Flüid (флюид). Теперь-то вам что-нибудь ясно?»

«Нет, еще рановато. Но вы продолжайте».

«Вспоминаю, – продолжал он, иронически улыбаясь, – о Симоне Триентском, чьи мощи видел два года назад в одной из церквей в Триенто. Думаю о кровавых жертвоприношениях, в которых в очередной раз обвиняют евреев, о трактате Кляйнпауля, который во всех этих надуманных жертвах видит олицетворения, так сказать, новые издания Спасителя».

«Последняя мысль отнюдь не сторонняя теме, о которой мы беседовали с вами, прежде чем вы забыли латинское слово».

«Верно. Потом я вспомнил о недавно прочитанном очерке в одном итальянском журнале. Помнится, он был озаглавлен: „Что святой Августин говорил о женщинах?“ Что вы с этим сделаете?»

«Пока повременю».

«Ну а теперь в голову приходит что-то совершенно не связанное с темой нашей беседы».

«Будьте добры, воздержитесь от критики и…»

«Хорошо, я помню об этом. А теперь в памяти всплывает симпатичный пожилой господин, с которым я встретился во время путешествия на прошлой неделе. Настоящий чудак, он был похож на большую хищную птицу. Его имя, если угодно знать, Бенедикт».

«Что же, по меньшей мере сложилась компания из святых и Отцов Церкви: непорочный Симон, святой Августин, святой Бенедикт. Еще одного Отца Церкви, помнится, звали Ориген. Три первых имени используются до сих пор, как и имя Павел (Paul) из фамилии Кляйнпауль (Kleinpaul)».

«Теперь мне вспомнился святой Януарий и его чудо с кровью; но я нахожу, что это пришло в голову после всего сказанного чисто автоматически».

«Позвольте, святой Януарий и святой Августин оба имеют касательство к созданию календаря. Не напомните ли, что это за чудо с кровью?»

«Да вам эта история известна! В одной церкви в Неаполе в сосуде хранится кровь святого Януария, к определенному празднику становящаяся чудесным образом опять жидкой. Народ очень чтит это чудо и сильно нервничает, если оно задерживается, как однажды случилось во времена французской оккупации. Тогда командовавший войсками генерал – или я заблуждаюсь? И не Гарибальди ли это был? – отозвал духовного владыку в сторону и, очень выразительно указав на построенных снаружи солдат, дал ему понять, что надеется – чудо скоро произойдет. И оно свершилось».

«Ну а дальше? Почему вы запнулись?»

«Сейчас мне действительно кое-что пришло на ум… Но это чересчур интимное, не для передачи. К тому же я не вижу никакой связи с нашей темой, да и надобности рассказывать об этом».

«О связи уж я позабочусь. Ну а заставить рассказывать о чем-то вам неприятном я не вправе. Но тогда и от меня не требуйте разъяснений, как это вы забыли слово aliquis».

«Неужели? Вы так думаете? Ну что же, неожиданно я вспомнил об одной даме, от которой вполне мог получить известие весьма неприятного свойства для нас обоих».

«Что у нее не начались менструации?»

«Как вам удалось догадаться?»

«Теперь это было не трудно. Вы меня к этому достаточно подготовили. Вспомните о «календарных» святых, о крови, становящейся жидкой в определенные дни, о волнениях при задержке этого события и об открытой угрозе, чтобы чудо свершилось, а не то… Чудо святого Януария вы превратили в превосходный намек на менструации женщины».

«Даже не подозревал об этом! И вы в самом деле думаете, что из-за этого тягостного ожидания я не сумел вспомнить слово aliquis?»

«Ни малейших сомнений у меня по этому поводу нет. Вспомните о своем разделении слова на a и liquis и об ассоциациях: реликвии, ликвидация, жидкость. Нужно ли мне добавить к этому перечню еще непорочного Симона, принесенного младенцем в жертву, – он пришел к вам на память в связке с реликвией?»

«Да нет, лучше не надо. Надеюсь, вы не сочтете эти мысли за серьезные, хотя они у меня действительно имели место. Хочу вам признаться: эта дама итальянка, в ее обществе я посетил Неаполь. Но разве все это не может быть чистой случайностью?»

«Оставлю на ваше усмотрение, стоит ли все эти связи объяснять случайностью. Скажу, однако, что каждая подобная история, которую вы соберетесь проанализировать, приведет вас к таким же странным „случайностям“»[7].