Психопатология обыденной жизни

В поисках истоков нервных заболеваний венский психотерапевт проявляет все большее внимание к раннему детству своих пациентов. И с удивлением обнаруживает, как мало они помнят о важных событиях той поры своей жизни, тогда как их память сохранила с похвальной точностью ее маловажные события. В статье 1889 г. «О маскирующих воспоминаниях» он высказывает предположение, что за воспоминаниями второго рода скрываются подлинные воспоминания о детстве, доступ к которым можно получить только с помощью психоанализа. Их Фрейд называет маскирующими. Реальные же воспоминания были вытеснены из сознания в ходе воспитания из-за их связи с инфантильными сексуальными переживаниями. Однако при всем различии их содержания с маскирующими воспоминаниями ассоциативная связь между теми и другими сохраняется, что позволяет психоаналитику путем анализа последних добраться до первых. Тут он проводит смелую аналогию между памятью индивидов о детстве с памятью народов о первых этапах своей истории в форме легенд, сказаний или мифов, маскирующих порой весьма отличные от них сведения о реальных событиях.

В 1886 г. Фрейд открывает собственную медицинскую практику по лечению душевнобольных, как взрослых, так и детей. А поскольку в течение ряда лет он использовал при их лечении гипноз с его постгипнотическим внушением, он отказывается от рационалистического представления о психике как о совокупности протекающих при свете сознания процессов восприятия и мышления и все больше убеждается в важной роли в ней неосознанных компонентов и сил. В 1895 г. в «Проекте научной психологии» он предлагает первое теоретическое описание бессознательного, ставшее краеугольным камнем его своеобразного направления психологии. Видимо, это превратило свойственную любому ученому склонность переходить от явления к сущности, от известного к неизвестному в своеобразное – глубинное – представление о психике, в которой за видимым располагалось скрытое, за поверхностным – находящееся в ее глубинах, за привычным – необычное, и это изрядно затрудняло восприятие психоанализа не только простыми людьми, но и специалистами. Скажем, в «Толковании сновидений» Фрейд выделяет наряду с явным содержанием увиденного во сне и припоминаемого после пробуждения скрытые идеи (по большей части неосознанные желания, порой весьма сомнительного свойства), о наличии которых сновидец порой даже не подозревает, да и признаваться в их существовании не очень-то желает.

В результате Фрейд сравнивает психику с айсбергом, только ¹/₇ часть которого находится над водой (то есть осознана), остальная же скрыта в потемках и мраке морских глубин. Здесь нет нужды подробно останавливаться на непростой фрейдовской картине психики в целом, но кое-что придется особо дотошным читателям сообщить. В ее основание, расположенное между соматикой и психикой, Фрейд помещает влечения – жизненно важные, энергетически заряженные устремления организма, задающие весьма широкий набор действий и нуждающиеся в удовлетворении. После 1915 г. Фрейд говорит о двух основных – сексуальных и агрессивных – влечениях. Над этим слоем размещается бессознательное, состоящее из психических представителей влечений, врожденных или вытесненных из сознания. Сюда входят порождаемые влечением побуждения, мотивы, эмоции, намерения, представления, мысли и т. п. На верхнем уровне психики, обеспечивающем связь с реальностью, находятся предсознание и сознание. Их составляют психические явления и силы, о существовании которых индивид знает или которые он может осознать, затратив некоторые усилия, о содержании же бессознательного он, как правило, не имеет никакого представления. Борьба, конфликты и компромиссы этих трех ступеней психики определяют жизнедеятельность человека, разумного лишь отчасти.

Впрочем, вернемся к «Психопатологии». После сказанного понятно, что если ошибочные действия располагаются в области сознания, то их истоки Фрейд, естественно, усматривает в бессознательном или предсознательном, в своего рода «подполье» психики. Связи между уровнями он устанавливает с помощью метода свободных ассоциаций – своеобразного прибора ночного видения, позволяющего ориентироваться во мраке бессознания. Таким образом, анализ нарушений психических функций становится еще одной дорогой в глубины психики.