Психопомп

Серега! ви-и-и-дел это… Карандин, чудом вспомнив слова, слабым голосом подтягивал. Тот не забу-у-дет нико-ог-да-а… Ну вот, перегибаясь через стол, хлопал его по плечу Сашка. А говоришь, не можешь. Все ты можешь. Ты же, кент, из какой школы вышел? Из с-сто… сто с-сорок т-третьей… Как мы в девятом классе напились, помнишь? И Евсей на меня орал. Учиться не желаешь, пить водку желаешь! В пивной тебе место, а не в школе! Н-нет… не п-пом-мню. Ну да, откуда тебе, с легким презрением отозвался Сашка. С-слушай, мне н-надо с тобой… п-поговорить. О чем речь! Я не забыл. Выпьем, закусим, попросим кофе и перетрем. Н-нет, проговорил Карандин, д-давай с-сразу. Давай, согласился Караваев. Выпьем, и выкладывай. Боже, смятенно подумал Карандин, помилуй меня. И выпил. Ну, давай, проговорил Сашка. Что у тебя там. У м-меня, стараясь говорить твердо и ясно, произнес Карандин, человек… он глубоко вздохнул… который мешает. Поперек дороги лег и мешает. Я ему сто раз говорил, солгал он, ты не мешай, ты помоги, а он лежит и мешает. Мне надо, чтобы его не было. Все это он говорил с опущенной головой. Но, высказавшись, поднял ее и взглянул в голубые, жестокие, пьяные глаза Караваева. Тот прищурился и усмехнулся. Мокрое, значит, дело, проговорил он. Карандин дернулся, словно его ударило током. В некотором, может быть, смысле… До этой минуты никогда никому не высказывал он вслух своего пожелания, чтобы отца убили. И странно – ему сразу стало легче, будто он освободился от отравляющей все его существо мысли. Высказанная, она как бы отделилась от него. Теперь она была вне его, и ее можно было воспринимать словно заметку в газете, сообщающую, что вчера на одной из улиц обнаружено тело предпринимателя К. со следами насильственной смерти. Мокрое, подтвердил он. И что? Да нет, сказал Сашка, ничего. Сам-то понимаешь, во что втянуть меня хочешь? Не понимал бы, с внезапной твердостью сказал Карандин, мы с тобой здесь бы не сидели. Действительно, пробормотал Сашка. А почему ко мне? Почему ты вообще подумал, что я принимаю такие заказы? Тебе кто-то сболтнул, ты и поверил. Я в ментовке когда служил, этого говна с кровью во как – и он чиркнул пальцем себе по шее. Оно мне надо по моей нынешней жизни? У меня безопасность. Такой у Петра бизнес. Вполне могут какие-нибудь злодеи подогнать во двор машину с взрывчаткой – иди потом, собирай, где голова, где ноги. Клитор в Чертаново, жопа в Гольяново. У меня работа, чтоб такого не случилось. Не, Серега, ты по ходу вроде ошибся. Хмель бушевал в голове у Карандина, но он помнил и артиста, взявшего в долг и не расплатившегося, и журналиста, убитого на бульваре, и акционера, и утонувшего мэра. Я знаю, вымолвил он. И перечислил тех, кого корпорация Петра Петровича отправила на тот свет. Эх, Серега, шумно вздохнул Караваев. Понесло тебя. Госбанк хорошее место. Сиди себе и сиди. А ты в бизнес лезешь. Миллионы тебе снятся, так, Серега? Они снятся, согласился Карандин, и они у меня будут. А ты помоги. Не отвечая, Караваев нажал кнопку звонка и тотчас явившемуся молодому человеку в черных брюках и белой рубашке велел принести двойной эспрессо. А тебе? – спросил он Карандина, и тот закивал: и мне двойной. Мозги прочистить, сказал Сашка. Прочистить, отозвался Карандин, в голове у которого веяли пьяные вихри. Саш-ш, промолвил затем он, т-ты не думай… Я з-зап-плачу сколько надо… А хватит? – насмешливо спросил Сашка. Дорогая услуга. Х-хватит, промолвил Карандин. По-по-слушай, а здесь как? Он повертел рукой и глянул на потолок. В-вполне? Ты о прослушке, что ли? Не бери в голову. Я проверял. Все чисто. Н-ну, гут, сказал Карандин, принимаясь за кофе. А скажи-ка мне, Серега, какой такой фрукт так тебе мешает, что ты спишь и видишь… ты даже одноклассника своего, о котором ты сто лет не думал, вдруг вспомнил и прибежал к нему со своей дикой просьбой… и теперь сидишь здесь и боишься, что тебя услышат? А вообще ничего, что ты ко мне с таким предложеньецем? Я вот сейчас позвоню корешам в розыск и скажу, ребята, тут один перец меня на мокруху подбивает. Карандин нервно засмеялся. Да я запросто, сказал Сашка. Да не было ничего! – воскликнул Карандин. Тебе показалось. Теперь засмеялся Караваев. Да ты признаешься даже в том, что отца родного хотел замочить. Пот пробил Карандина. Откуда он знает? Нет так нет, с видом полного безразличия произнес он. Не было такого разговора. 3-забудь. И с-счет пускай принесут. Сашка усмехнулся. Не хлопай крыльями. Еще не вечер, успеешь заплатить. Так кто тебе жизнь портит? Страшный вопрос. Сказать? Признаться, что отец?! не объяснишь, что в сто раз хуже чужого, палец о палец не ударил всю жизнь родному сыну помочь. Когда-то, когда был маленьким, я его, пожалуй, любил. Потом стал бояться. Теперь ненавижу. Но пусть сначала скажет «да» или «нет».