Психосекты. Ловцы раненых душ (СИ)

Джонни не мог не отметить для себя сходный феномен, связанный с Леночкой. «Солидные мужчины», которым она отдавалась и у которых сосала за деньги, практически ни во что её не ставили, считая попросту бессовестной, наглой, зарвавшейся сучкой. И без труда ставили её на место. Таков был, например, Пётр Иванович – тот самый чиновничий воришка из министерства, на которого Леночка более года работала всеми дырками души и тела (или почти всеми, т.к. задницу она для этого дела старалась не подставлять).

Люди же, которых она использовала самым бессовестным образом, невольно ею восхищались. За соответствующими примерами Джонни не нужно было далеко ходить – он знал это на собственной шкуре. Несмотря на сильнейшее моральное омерзение, Джонни не мог не восхищаться невольно её умением не лезть за словом в карман, выкручиваться, быстро находить эффективное решение практически в любой ситуации, даже если это достигалось ценой нанесения вреда другому человеку.

И он был вовсе не единственным, кто оказался в такой ситуации. К тому же, если сам Джонни ещё мог списать свой столь рьяный интерес к Леночке на её необычную психопатологию, то Алексей, её «первый молодой человек», искренне восхищался ею как женщиной. Уже после двух лет знакомства, после стольких возможностей выяснить, какая она мразь, Алексей всё ещё умудрялся бегать за ней, угождать её капризам, даже пытался делать ей предложение. Которое, впрочем, она отвергла под надуманным предлогом. Ведь (как Леночка впоследствии рассказала Джонни) она поняла, что у неё «нет чувств к этому человеку» и ей «не хотелось иметь от него детей». Последнее обстоятельство, впрочем, не мешало ей продолжать паразитировать на Алексее, пользуясь его сильной влюблённостью в неё. И так продолжалось до тех пор, пока она не встретила свою «любовь» - мужчину посолиднее, у которого была просторная квартира в центре.

Видимо, для Алексея, как и самого Джонни, мысль о том, как он позволил себя использовать ничем не примечательной мрази, была невыносимо обидной, а потому он не мог просто сосчитать убытки и найти в себе силы идти дальше, но вместо этого продолжал боготворить её, восхищаться ею вопреки здравому смыслу. Такая заложенная глубоко в человеческой психике тенденция цепляться за утопленные затраты в данной ситуации играла на руку сучке, и она знала, как этим распорядиться.

Вероятно, сходные причины мешали и действительно думающим людям, зачем-то оказавшимся на тренинге, раскрыть свой потенциал критического мышления. Таким был, например, молодой человек по имени Ричард. Мы не знаем, что привело его на тренинг. Быть может, его серьёзность мешала ему найти общий язык с окружающими, да и лишний вес не способствовал популярности, а потому он чувствовал себя немного одиноким. Или ему просто из любознательности захотелось посетить это популярное среди молодых профессионалов мероприятие.

Так или иначе, в заключительный, четвёртый день тренинга Ричард почувствовал потребность высказаться. Тренер в тот день распинался о том, как разум человека напоминает последовательность пластинок, хранящих пережитые им мгновения как совокупности испытанных чувств и ощущений. Майкл называл такой набор записей «анатомией сознания».

Когда Ричарду предоставили слово, он сказал:

«Я по профессии стоматолог, и несколько месяцев назад в журнале «Наука» я прочитал об исследовании канадского нейрохирурга, который сказал, что каждый раз, когда он прикасался электродом к участку мозга пациента, находящегося под локальной анестезией, но в сознании, тот как бы полностью переживал событие, происшедшее с ним годы назад. Это выглядело так, словно проигрывалась пластинка – прямо как Вы говорите сейчас. Стимуляция электродом активизировала нечто, словно образовывавшее полную запись – пациент мог вспомнить мельчайшие детали, хотя эти детали не присутствовали в его сознании, поскольку событие произошло около двадцати лет назад. И, казалось, этих записей имелись тысячи – доктор никогда не знал, что скажет пациент, когда тыкал электродом...»

«Кажется, я просто несколько изумлён, что пару месяцев спустя после чтения той статьи, эст неожиданно даёт мне определение разума, которое действительно круто, за исключением того, что тот мужик из Канады, кажется, нашёл то же самое».

Можно сопоставить рассказ Ричарда с первоисточником – статьёй выдающегося канадского нейрохирурга Уайлдера Пенфилда, в которой говорилось:

«На поверхности человеческого мозга есть область, локальная электрическая стимуляция которой может воспроизвести последовательность из прошлого опыта. Эпилептическая активация в этой области может сделать то же самое. Словно магнитофон или киноплёнка со звуковой дорожкой были приведены в движение внутри мозга. Виды и звуки, а также мысли из прошлого снова проходят через сознание человека.