Психосекты. Ловцы раненых душ (СИ)

Господин Б. не закончил тренинг. Он связался с родственниками, чтобы сообщить им о своей надвигающейся смерти и исповедаться в чувстве сексуальной вины. Он не мог спать и верил, что он был одержим. Вызвали местного священника. Слуховые галлюцинации и нарастающая мания величия привели к его госпитализации в закрытое психиатрическое учреждение, где он стал получать фенотиазины внутримышечно.

В свой первый день в больнице, веря в то, что «ничто не реально», он попытался просунуть руку через оконное стекло и порезал себе сухожилия, которые потребовали хирургического восстановления. Он был отпущен домой после 7 дней пребывания в больнице. Дальнейшее лечение состояло из умеренных доз фенотиазинов и амбулаторной психотерапии на протяжении последующих 14 месяцев. Он вернулся на прежнюю работу, однако чувствует замкнутость, неуверенность в себе и неспособность вернуться на прежний уровень социального взаимодействия.

Случай 3. Господин В., женатый студент 4 курса стоматологического отделения, развил в процессе тренинга идеи отношения... Его брат-близнец погиб год назад в результате автокатастрофы, происшедшей, вероятно, вследствие алкогольного опьянения. Господин В. глубоко переживал потерю, однако справился с этим и радовался, наблюдая, как растёт его 18-месячный сын. Ранее господин В. не подвергался психиатрическому лечению, и у него в семье нет истории психических заболеваний.

Пациент посещал эст по настоянию матери, которая оплатила его участие. Первый уикенд тренинга сильно смутил и встревожил его. Он вспоминает, как ему говорили: «личность – это ложь, но она сгодится». Об этом утверждении он сказал: «оно полностью разрушило меня». Пациент вспоминает утверждение тренера: «Ты не реален; ты не можешь ничего сделать, так как это не реально». Он ушёл с сессии и начал испытывать неконтролируемые перепады настроения. Первоначальное чувство приподнятости быстро уступило место основательной депрессии, и господин В. находил боль «более невыносимой, чем когда умер мой брат; это невероятно: любое физическое наказание показалось бы мне более милосердным». Он начал чувствовать отчуждение по отношению к самому себе, своей жене, и своей роли в стоматологической клинике. У него развились идеи отношения и влияния, и развилось убеждение, что он способен читать мысли своего сына. Он часами ходил по улицам города, боясь показывать кому-либо своё лицо, дабы они не контролировали его разум.

Это состояние продолжалось две недели. Пациент бросил курс эст, ненадолго оставил жену и ребёнка, однако был в состоянии «создавать видимость» в своей профессиональной деятельности. Он разработал и начал внедрять угрожающий жизни проект, находясь в состоянии серьёзной депрессии.

Его психоз постепенно рассосался без формального психиатрического лечения, однако у него остаются проблемы в семейной жизни. Его жена воспринимает его как «робота» с тех пор, как он посетил эст.

Случай 4. Миссис Г., 34-летняя мать троих детей, была доставлена в отделение неотложной помощи общего госпиталя в сильно возбуждённом и бредовом состоянии несколько дней спустя после её второго уикенда эст.

У пациентки не было истории психических заболеваний. Будучи ещё тинэйджером, она прославилась, героически спасая свою спутницу, которую рвал на части медведь. Спутница погибла, однако героизм миссис Г. был отмечен в средствах массовой информации, и она получила награду в Вашингтоне.

После короткого периода общественного внимания, миссис Г. вела по большей части непримечательную жизнь, когда она захотела принять участие в программе эст. Она испытывала стрессы перед тренингом, включая гистерэктомию и известие о серьёзной болезни близкого родственника. После первого уикенда тренинга она начала замечать странные совпадения (идеи влияния), стала развивать чрезмерную активность, писала пространные, грандиозные проекты и мало спала.

Во время второго уикенда она рассказала о своём подвиге увлечённо слушавшей её аудитории и была очень польщена, когда тренер распорядился, чтобы ассистенты «записали это на плёнку». Позже в ходе «процесса» она каталась по полу в неконтролируемом приступе смеха, однако ей никто не препятствовал.

В следующие несколько дней её гиперактивность, грандиозность и нестабильность нарастали, и её забрали в местное отделение неотложной помощи. У неё была выявлена гипомания и некоторое переутомление, однако она была в состоянии лечиться амбулаторно, с ежедневным наблюдением и умеренными дозами хлорпромазина.

Этот эпизод исчерпал себя за несколько недель, но уступил место основательной депрессии, продолжавшейся многие месяцы. Год спустя у неё случился второй приступ мании (во время которого она ощущала себя «движущей силой, стоящей за Вернером Эрхардом» и стала опасаться его зависти), за которым последовал более короткий и умеренный эпизод депрессии. Последние два года она находилась в ремиссии и получала сеансы психотерапии раз в две недели.