Психотерапевт

Уже отвернувшись от схемы, я вспоминаю, что офис Томаса Грейнджера — как раз в Уимблдоне. Достаю из сумки телефон и нахожу адрес — Уильям-стрит, дом 26. Секунду медлю. Какая-то часть меня хочет поехать и проверить адрес — просто чтобы убедиться, что он тот, за кого себя выдает, если мне когда-нибудь понадобится ему позвонить. Не знаю, почему я думаю, что мне может понадобиться ему звонить, — но ведь если действительно произошла судебная ошибка и я услышу нечто такое, что поможет посадить в тюрьму реального преступника, разве не будет моим долгом сообщить ему это? Есть что-то нездоровое в том, как все немедленно согласились, что Нину убил Оливер. Возможно, они кого-то выгораживают. Кого-то из «Круга», кто, как они подозревают, был любовником Нины? Но кого?

Я прохожу через турникет и, вместо того чтобы направиться по линии Пикадилли на север, еду на юг до «Эрлс-корт» и там пересаживаюсь на линию Дистрикт. Никогда еще я не ездила так далеко на метро одна, и когда выхожу на «Уимблдоне», то чувствую, что моя зона комфорта осталась так далеко позади, что я с трудом борюсь с соблазном немедленно поехать домой. Похоже, все здесь точно знают, куда направляются, — кроме меня.

Отойдя в сторону, открываю приложение «Сити-мэппер», чтобы найти на карте Уильям-стрит. Идти приходится довольно далеко, и чем больше я удаляюсь от метро, тем сильнее меня мучает вопрос, что я вообще тут делаю. Уильям-стрит — длинная улица из симпатичных домов ленточной застройки, большинство из которых, судя по всему, превратили в офисы. Я подхожу к дому номер 26, на стене рядом с дверью виднеется неброская золотая табличка, и мне приходится подняться на первые две из четырех каменных ступенек, чтобы прочитать слова «Томас Грейнджер, частный детектив». Из-за темно-синей двери доносится гул голосов, тут я слышу, что голоса приближаются, и понимаю, что кто-то идет по коридору. От мысли, что сейчас он обнаружит меня на крыльце, я отскакиваю обратно на тротуар. И едва успеваю спрятаться в дверном проеме через два входа от номера двадцать шесть, как слышу женский голос: она говорит «до свидания», и мужской голос ей отвечает. Уткнувшись в телефон, я притворяюсь, будто что-то ищу, и молюсь о том, чтобы дверь, у которой я стою, внезапно не открылась. Я стою спиной к улице и, когда каблучки наконец простучали мимо, с облегчением выдыхаю. Медленно поворачиваю голову, проверяю дом двадцать шесть, чтобы убедиться, что Томас Грейн­джер уже скрылся за дверью. Его там действительно больше нет, так что я выхожу из укрытия и вижу удаляющуюся женщину в элегантном бежевом пальто. Чтобы вернуться к метро, мне все равно нужно идти в том же направлении, поэтому я следую за ней до станции, ломая голову, по какому вопросу она приходила к частному детективу. Наверняка большинство его заказчиков хотят выяснить, что от них скрывают партнеры. Возможно, мне бы тоже следовало его нанять, чтобы проверить Лео, думаю я, но мне сразу становится стыдно.

Добравшись домой, я, сама еще не зная зачем, набираю номер Томаса Грейнджера. Какой смысл звонить ему, если мне совершенно нечего ему сказать? Но поздно: он подходит к телефону раньше, чем я успеваю отключиться.

— Это Элис Доусон, — говорю я, сразу узнав его голос.

— Мисс Доусон, спасибо за звонок.

Ему не вполне удается скрыть удивление — в общем-то, понятное, ведь я сказала ему, что помогать не буду.

Его ответ звучит слишком официально.

— Элис, — говорю я. — Можете называть меня Элис.

— А вы меня — Томас.

— Простите, на самом деле я не вполне понимаю, зачем... ну, зачем вам звоню, — говорю я и ругаю себя за то, что мямлю. — Новостей у меня никаких нет. Я поговорила с соседкой, но она сказала мне только то, что вы наверняка и так знаете. Это она видела, как Оливер приехал домой в тот вечер, когда произошло убийство, и...

— Я мог бы заехать завтра в обед, — перебивает он меня.

Я растерянно умолкаю.

— Но мне действительно нечего рассказать. Я могу все, что знаю, сообщить прямо сейчас, если хотите.

— Предпочитаю не обсуждать это по телефону. Завтра я все равно буду в ваших краях, так что никаких проблем. Часа в два вас устроит?

— Да, но я не уверена, что...

— Спасибо, Элис, до завтра.