Психотерапевт

Остаток дня я пытаюсь сосредоточиться на работе, но чувство вины, засевшее где-то под ложечкой, заставляет меня то и дело хвататься за телефон — мне хочется позвонить Томасу Грейнджеру и сказать ему, чтобы не утруждал себя этим визитом. Пусть я и не скажу ему ничего такого, чего он и без меня не знал бы, есть ощущение, что разговаривать с ним — неправильно. Хорошо бы было обсудить это с кем-нибудь, но я заранее знаю, что скажет Дебби. И у Джинни просить совета я не могу, потому что я так до сих пор и не сказала Лео, что человек, который прорвался без приглашения к нам на вечеринку, — частный детектив. Если Джинни узнает, она может рассказать Марку, а тот непременно скажет Лео. А я должна сообщить ему об этом сама. Чего до сих пор не сделала лишь потому, что точно знаю: он позвонит в полицию, и у Томаса будут неприятности, если там узнают, что он расследует убийство Нины. А я этого не хочу.

Я работаю до позднего вечера, чтобы наверстать пропущенную половину дня, а когда за окном темнеет, то, еще не до конца оправившись от вчерашней травмы, читаю в гостиной при раздвинутых шторах, иногда поглядывая в окно, наблюдая за тем, что делают остальные обитатели «Круга». Приятно видеть свет в домах и знать, что, несмотря на поздний час, еще не все у­леглись.

К часу ночи большинство окон гаснет, и мне становится неспокойно. Вдруг кто-нибудь затаился в темноте, кто-нибудь видит меня, хотя я его не вижу. Из немногочисленных окон, в которых еще горит свет, одно — в доме Тамсин, и мне нравится думать, что, возможно, она тоже не спит.

Я иду укладываться и оставляю свет на лестнице, чтобы в доме не было полной темноты. Но расслабиться не удается, и я понимаю, что все это время пытаюсь обмануть себя, думая, что когда-нибудь мне здесь будет удобно и уютно. Джинни была в ужасе, когда я рассказала ей, что прошлой ночью мне показалось, будто в доме кто-то есть, и настаивала на том, чтобы я перебралась к ним с Марком, пока у нас с Лео все не устаканится. Надо было воспользоваться приглашением — завтра я так и сделаю. Не знаю, что будет дальше между мной и Лео, но одно знаю точно: в «Круге» я жить не смогу.

Глава 23

ТОМАС ПОЯВЛЯЕТСЯ РОВНО В ДВА. Я ждала, что он позвонит в домофон, и немного пугаюсь, обнаружив его у входной двери.

— Решил проверить, сменили код или нет. Не сменили, — произносит он в свое оправдание. Неодобрительно.

— Я поговорю с кем-нибудь об этом.

Закрываю дверь от холодного ветра, который ворвался в дом следом за Томасом, и веду детектива в гостиную. Понимаю, что будет невежливо не предложить ему кофе, но хочется поскорее от него избавиться. Ночь прошла без происшествий, но находиться в доме мне все равно не хочется. Но я еще не решила, куда отправлюсь: к Джинни или к Дебби в Харлстон.

— Боюсь, у меня мало времени, — говорит Грейнджер, будто прочитав мои мысли, и я мысленно выдыхаю.

— Да-да, конечно, — говорю я и жду, пока он садится в кресло и кладет телефон на стол перед собой. — Как сестра Оливера?

— Если вы спрашиваете о ее здоровье — не очень. Но морально она очень воспрянула, узнав о том, что, возможно, нам все-таки удастся восстановить доброе имя Оливера. Она очень вам благодарна, Элис.

Я хмурюсь:

— Как я уже говорила по телефону, я не уверена, что у меня есть для вас действительно новая информация. Мне бы очень не хотелось напрасно обнадеживать вас и сестру Оливера.

— Поверьте, я и сам не хочу напрасно обнадеживать Хелен.

Я кратко рассказываю ему о своем визите к Лорне.

— А Хелен… Сестра Оливера знала, что у Нины есть любовник? — спрашиваю я.

— Не знала, пока мой знакомый из полиции не рассказал о показаниях ваших соседей.

— А о том, что в их браке все не так гладко, она догадывалась?

— Нет, но говорит, что Оливер не сказал бы ей об этом, даже если бы у них были проблемы.

— Соседка абсолютно уверена, что видела, как Оливер входит в дом, — хмурюсь я. — Но что, если он вошел, а потом снова вышел? Он мог, например, услышать, как Нина разрывает отношения с любовником, решил не вмешиваться и подождать снаружи. И вот, пока он ждал в сквере, этот человек ее убил.

— Вы даже не представляете, как бы я хотел, чтобы это оказалось правдой. Но если это так и было, разве Оливер не рассказал бы полиции? Он утверждал, что вообще не заходил в дом, даже когда адвокат подсказал ему, что, возможно, именно так все и случилось.

— А по-вашему, как все произошло? — спрашиваю я.

— Я верю Оливеру, потому что у него не было причин врать. Но и вашей ближайшей соседке, миссис Бомонт, я тоже верю.

Он наклоняется вперед и пристально смотрит мне в глаза.