Психотерапевт

Калитка с лязганьем открывается; я поднимаю взгляд и вижу, как в сквер заходит Джефф и затворяет калитку. На нем его обычная форма: шорты и футболка оверсайз, — только сегодня он еще кепку добавил — защитить лысеющую голову от солнца. Он весело улыбается мне, и меня пронзает желание вскочить и спросить, знает ли он что-нибудь про убийство. Вместо этого я улыбаюсь в ответ, не отрывая ухо от телефона, всячески давая понять, что разговариваю.

— Не могу поверить, что Бен тебе не сказал, — говорит Джинни. — Я не очень хорошо его знаю, Марк знает лучше, но я не могу поверить, что он поступил так нечестно.

— Вот поэтому я и хочу с ним поговорить, — отвечаю я, пока Джефф проходит мимо. — Я звонила в агентство, они сказали, что его не будет несколько дней. Но это очень важно для меня. Ты не могла бы узнать его номер у Марка?

— Сейчас ему позвоню. Хочешь, я сама поговорю с Беном?

— О, неужели ты это сделаешь? — Мой голос садится. — Просто ее звали Нина… Если ты сможешь выяснить, знал ли он, мне будет достаточно.

— Конечно. — Голос Джинни полон сочувствия. Она не знала Нину, но понимает, почему я так расстроена. — Я тебе перезвоню.

До звонка проходит вечность, на всем ее протяжении я чувствую себя абсолютно одинокой, потому что Джефф уже скрылся и вокруг больше никого нет. Наконец телефон звонит, и тут я вижу, как в калитку на противоположном конце сквера заходят Ева, Тамсин и Мэри вместе с оравой галдящих детей. И прежде чем принять звонок, поспешно сдвигаюсь на скамейке и поворачиваюсь к ним спиной в надежде, что они меня не заметят и пройдут мимо. Однако, взглянув на экран, я понимаю, что номер мне незнаком. Я смотрю в телефон и ненавижу себя за собственную реакцию, за то, как скачет мое сердце. Что, если это тот частный детектив?

Нажимаю зеленую кнопку и отвечаю на звонок.

— Мисс Доусон? — произносит мужской голос, и я уже готова повесить трубку, когда понимаю, что это не Томас Грейнджер.

— Да, — резко отвечаю я, поскольку это, должно быть, Бен.

— Мисс Доусон, это Бен Форбс из «Редвудс». Я только что говорил с Джинни и решил сам вам позвонить. Надеюсь, вы не против?

— Нет, все в порядке, я только хотела понять, узнать, как так вышло, что мы поселились в доме, где убили женщину.

— Я понимаю, что для вас это шок, — повторяет он слова Томаса Грейнджера.

— Да что вы говорите? — свирепо отвечаю я: стало быть, он все знал. — Разве вы не должны были сообщить об этом Лео, хоть по закону и не обязаны?

— Могу я спросить, как вы узнали?

— Сосед сказал, — сочиняю я, поскольку знать о частном детективе Бену незачем. — Но какая разница? Мы должны были услышать об этом от вас.

— Скажите, пожалуйста, а вы говорили с мистером Кертисом?

— Нет еще, он работает. Он будет в шоке — мы теперь точно не сможем здесь жить. Надеюсь, вы понимаете.

— Я думаю, вам следует позвонить мистеру Кертису, мисс Доусон.

— Я позвоню, как только узнаю, почему вы не рассказали ему об убийстве.

— Простите, мисс Доусон, но мистеру Кертису все известно. Он выяснил историю дома перед покупкой. Он знал, почему дом пустовал целый год и почему продавался ниже рыночной стоимости. — Бен делает паузу, давая мне время осознать услышанное. — Когда он вернулся и сказал, что согласен, я спросил его, точно ли вам это подойдет. Потому что хоть этот дом и смотрели несколько раз, но все в итоге решили, что не смогут чувствовать себя там комфортно. Однако мистер Кертис заверил меня, что вы не против. Что вы закроете глаза на эту историю, поскольку сможете сохранить свой коттедж — в Сассексе, кажется? — Снова пауза. — Я сожалею, мисс Доусон, но вам действительно необходимо поговорить с мистером Кертисом.

Глава 10

Я В ТАКОМ СТУПОРЕ, ЧТО ЕДВА УЛАВЛИВАЮ ЗВОНОК МОБИЛЬНИКА. Это Джинни. Не беру трубку, не могу. Мозг намертво уперся в сказанное Беном.

Поверить в это невозможно. Невозможно поверить, что Лео взял и купил дом, невзирая на совершенное в нем убийство. Слишком неправдоподобно. Как он мог с этим смириться? Как мог хоть на секунду подумать, что с этим смирюсь я? Он же знает, насколько я впечатлительна; не могу смотреть фильм, если чувствую, что сейчас произойдет что-то плохое, и выхожу из комнаты. Видимо, поэтому он мне и не сказал: понимал, что я откажусь тут жить. Хуже того, он соврал Бену, будто я уже в курсе. А еще хуже то, что он сказал Бену, будто я согласилась тут жить потому, что не хочу продавать свой коттедж. Как он мог? Выставил меня одновременно и бесчувственной, и меркантильной. Ненавижу его за это. Зато теперь Бен знает правду. Хотя от этого не особенно легче.

Не могу понять, почему Лео так мне и не сказал. Должен бы по идее был понять, что я когда-нибудь узнаю. Он из-за этого не хотел приглашать к нам гостей? Чтобы кто-нибудь не упомянул об убийстве? И почему никто о нем не заговорил? Ева, Мэри, остальные — почему никто на вечеринке ни словом о нем не обмолвился?