Психотерапевт

— Слушай, ну не начинай опять, ладно?

— Мне нужно узнать только одну вещь, — быстро говорю я. — И больше я ни о чем тебя спрашивать не буду.

— Что? — настораживается она.

— Ты говорила, у Нины был психотерапевт. Мужчина или женщина?

— Мужчина.

— А она никогда не упоминала его имя?

Она задирает бровь:

— Это уже второй вопрос. Нет, я тебе уже говорила, что спрашивала у нее, но она мне не сказала.

— Ты не знаешь, где был его кабинет? Где-то поблизости?

— Неважно, где был его кабинет, потому что он сам к ней приезжал, — отвечает Ева, пока Тамсин не объявила, что лимит вопросов исчерпан. — Она из-за этого перестала ходить с нами на йогу. Занятия совпадали с ее сеансами психотерапии.

— Она нарочно назначила сеансы именно в среду днем — чтобы иметь уважительную причину не видеться со мной, — замечает Тамсин.

Я хмурюсь, вспомнив, что Нина начала избегать Тамсин за несколько месяцев до смерти.

— То есть эти сеансы психотерапии начались у нее недавно?

— Да.

— И он приходил к ней домой? Это нормально для психотерапевтов?

— Я, конечно, не психотерапевт, я логопед, — говорит Мэри, — но я бы не стала встречаться с клиентом у него дома — кроме тех случаев, когда он не может приходить ко мне по медицинским показаниям.

— А Тим тоже не знает, как звали психотерапевта Нины? — спрашиваю я, оборачиваясь к ней. — Я помню, он во многом из-за Нины решил специализироваться на психотерапии. Возможно, она называла ему фамилию?

— Я спрошу. Но тебе-то это зачем? Раз ты все равно уезжаешь, может, лучше подыскать специалиста там, поближе к твоему дому?

— Это я не для себя, — говорю я и умолкаю, потому что не знаю, как объяснить, зачем мне понадобилась фамилия психотерапевта Нины.

Слишком поздно.

— А-а! Я поняла-а! — Тамсин глядит на меня с веселым изумлением. — Ты считаешь, что Нину убил ее психотерапевт.

— Нет, но и в то, что ее убил Оливер, тоже не верю. Как и ты, — добавляю я, разозленная тем, что она надо мной смеется.

— Я этого не говорила.

— Нет, говорила. В тот день, когда ты пригласила меня на кофе, я случайно услышала ваш разговор с Евой, и ты сказала, что никогда не верила в виновность Оливера.

В зеленых глазах блеснуло раздражение.

— Я догадывалась, что ты подслушиваешь на крыльце, но хорошо, что ты сама подтвердила, что у тебя, помимо прочего, еще и длинные уши. — Она бросает на меня презрительный взгляд: — Я рада, что ты уезжаешь. Наконец-то мы снова вернемся к нормальной жизни.

— Тамс, — говорит Мэри, коснувшись ее плеча.

— То есть тебя устраивает, что убийцу Нины так и не поймали? — возмущенно спрашиваю я. — Ты знаешь, что это был не Оливер, но предпочитаешь сидеть, молчать и ничего не делать?

Тамсин вспыхивает.

— Ага, зато ты много всего сделала. Мы все, конечно, были просто счастливы, когда ты заявилась сюда и принялась совать нос в то, что тебя вообще не касается. Да ты с Ниной даже знакома не была, как и с Оливером, так какого черта ты лезешь? — Она оглядывает меня с ног до головы и спрашивает: — Сказать, что мы все о тебе думаем?

— Тамс, не надо, — умоляет Ева.

Но Тамсин уже понесло, и она никого не слышит:

— Ты фантазерка, Элис. Навыдумываешь всякой чуши и сама начинаешь в нее верить. Мы это сразу поняли — когда ты стала заливать, будто к тебе на вечеринку заявился таинственный незнакомец, которого никто, кроме тебя, не видел и с которым никто, кроме тебя, не разговаривал. Вот почему нам всем было наплевать, узнала ты, кто это такой, или нет. Ясно было, что ты его просто выдумала, чтобы показаться интереснее, чем ты есть на самом деле. — Она презрительно фыркает. — Ты сама Уиллу призналась, что с тобой такое бывает.

— Я его не выдумывала!

Она смотрит на меня с жалостью:

— Да всё мы знаем, Элис. Знаем, что ты по очереди успела заподозрить в убийстве Нины и нас, и наших мужей, и все твои приглашения на обеды и ужины шиты белыми нитками, как и твои вопросы, и все вранье, которое ты городишь. Ты опасна. Заведи себе уже собственную жизнь, вместо того чтобы портить ее другим.

Я смотрю на Еву и Мэри в надежде, что они придут мне на помощь. Но Ева, которая обычно из кожи вон лезет, чтобы загладить любую неловкую ситуацию, на этот раз молчит.

Тишина становится невыносима. Тамсин отодвигается от стола.

— Я вдруг вспомнила, что у меня важные дела, — говорит она напряженным голосом.

Я тоже выдвигаю стул.

— Да нет, оставайся, я ухожу, — говорю я и достаю из-под стола сумку. — Просто, к вашему сведению, я влезла во все это ради сестры Оливера. Я делала это для нее. Но раз всем остальным плевать — всем, включая вас, лучших подруг Нины, — то с чего мне-то волноваться? — Я разворачиваюсь, чтобы уйти, но вдруг останавливаюсь. — И, кстати, того человека, который пришел на вечеринку, я не выдумала. Лорна ведь призналась, что впустила его, помните?