Психотерапия

Это означает, что если бессознательное призывает ходящего в церковь человека одобрить что-то, что вступает в конфликт с учением его вероисповедания, он должен перевести это в личный конфликт, в личный крест. В конце концов, это не он примет решение о конфликте, но vox dei [Глас Божий] внутри него, — раз уж его эго, со всеми его мнениями, pro и contra, умрёт на кресте. И как указывает Юнг: extra ecclesiam nulla salus (за пределами Церкви нет спасения), но милость Божья настигает нас даже по прошествии времени.[26]

Ещё более трудно, как мне кажется, помочь переориентироваться в направлении религиозного измерения человеку, который был настолько измучен религиозной обработкой, что он выплеснул ребёнка вместе с водой и не хочет более иметь ничего общего с религией и рассматривает всё исключительно в светских терминах. Он не осознает этого, но нуминозное захватит человека исподтишка и сделает его одержимым сексуальным фантазиями или жадностью к деньгами, страстным стремлением к власти или наркотикам, политическим фанатизмом, говоря другими словами, он станет одержимым суррогатами богов. Так Юнг писал в «Психологии и религии», что, в конечном счёте, всё преобладающее и неизбежное может быть названо Богом,

за исключением тех случае, когда по свободно принятому этическому решению, человек преуспевает в выстраивании одновременно сильной и непреодолимой позиции против этого естественного явления. <…> Человек волен решать, должен ли «Бог» быть «духом» или естественным явлением, наподобие тоски морфиниста, и, следовательно, должен ли «Бог» действовать как милосердная или деструктивная сила.[27]

Суррогатные боги влекут за собой отсутствие свободы — одержимость. Т.о., мы должны окончательно решить, какому господину мы хотим служить: таким богам-заменителям или Богу, как он являет себя в нас, если мы предпринимаем максимально честное усилие к самопознанию. «Бог никогда не говорит с человеком кроме как внутри и через его душу, и душа понимает это, и мы воспринимаем это как нечто психическое. Любой, кто называет это психологизмом, отрицает глаз, который смотрит на солнце[28]»[29]

В наши дни у нас также время от времени бывают приходящие на анализ люди, которые выросли в той другой «церкви», марксизме, в том виде, в каком он был установлен восточнее «железного занавеса». Их трудности очень сходны с таковыми у любых последователей религии, претендующей на знание единственной истины. Что поражает меня больше всего в этих случаях, так это полное подавление феминного принципа и, соответственно, личных чувств — тошнотворное интеллектуальное чувство отчуждённости. При этом ослабляется способность к перестановке, к испытыванию смысла или значения. Также для этих людей все религиозные слова, вроде Бог, душа или совесть, настолько заклеймены позором, что лучше всего вообще не использовать их в разговоре с ними, но, скорее, нужно попробовать донести до них тот «новый смысл», который при помощи снов и в их терминах пытается выявить их душа. В определённом отношении у таких людей даже есть преимущество: они могут испытать религиозное измерение души с внезапной свежестью, необременёнными прошлым, без высокомерного чувства традиции, которое немедленно связывает их открытия с материалом из прошлого. Я надеюсь, что когда-нибудь во всех этих странах взрастёт чрезвычайно плодотворный урожай, как это происходит после наводнения.

Также как и большинство лечебных веществ является также ядами, у встречи с бессознательным также есть чрезвычайно опасная сторона. В самом деле, религии — это не только что-то конструктивное: нам достаточно только подумать о сжигании еретиков и ведьм, об опустошающем вторжении турок в Европу, достигшем самых ворот Вены, о сомнительной миссионерской активности, которая уничтожила туземные религиозные и культурные формы многих людей, лишая их их корней. Юнг пишет:

Религии не обязательно красивы или хороши. Они являются могучими проявлениями духа, и у нас нет власти обуздать дух. Конечно, великие катастрофы вроде землетрясений или пожаров более не убедительны для современного ума, но они нам не нужны. Есть гораздо более ужасные вещи, а именно человеческое безумие, великие ментальные инфекции, от которых мы в настоящее время бесспорно страдаем.[30]