Психотерапия и экзистенциализм. Избранные работы по логотерапии

Через правильный и праведный путь страдания человек выходит за пределы успеха и неудачи, которыми принято измерять все в современном деловом мире. Бизнесмен как бы передвигается между этими полюсами. Однако Homo patients[48] возвышается над этим измерением; он движется между полюсами смысла и отчаяния, лежащими на линии, перпендикулярной полюсам успеха и неудачи. Что я имею в виду? Можно наслаждаться жизнью, полной удовольствий и власти, и все же оказаться в плену ощущения ее окончательной бессмысленности.

Просто вспомните первую пациентку, чью воображаемую оценку жизни я привел выше. В то же время возможно обратное, когда в безнадежной ситуации человек все-таки находит в себе силы осуществить смысл. Лишенный богатства и здоровья, он тем не менее желает и способен страдать – ради дела, которому предан, ради любимого человека или Бога. Вспомните вторую пациентку, которую я цитировал. Правда, материалистам такое достижение покажется глупой помехой. Оно понятно только в рамках схемы, представленной выше.

Через свою свободу человек способен не только отстраниться от мира, но и от себя самого. Другими словами, человек может занять определенную позицию по отношению к самому себе: как существо, наделенное духом, он волен выбирать, как относиться к своему психологическому состоянию. Эту специфически человеческую способность к самоотстранению хорошо иллюстрирует такая история. Во время Первой мировой войны еврейский военный врач в австрийской армии сидел рядом с полковником, когда началась ожесточенная стрельба. Полковник решил поддразнить доктора и сказал: «Еще одно доказательство того, что арийская раса превосходит семитскую! Тебе страшно, правда?» «Конечно, страшно, – ответил тот. – Но кто кого превосходит? Если бы вы, мой дорогой полковник, боялись так же, как я, вы бы уже давно сбежали». Страх и тревога как таковые не в счет. Важны не сами факты, а наше отношение к ним. Это касается и аспектов нашей внутренней жизни.

Специфическая человеческая способность к самодистанцированию мобилизуется также с помощью специальной логотерапевтической техники, которую я назвал «парадоксальной интенцией». Замечательных результатов в ее применении добился Ханс Герц, клинический директор больницы Коннектикут-Вэлли[49]. Здесь уместно сослаться на профессора Твиди, который в своей книге о логотерапии пишет, что она «в отличие от многих других видов психотерапии, называемых экзистенциальными, имеет четко выраженную терапевтическую процедуру»[50].

Сегодня реализовать свободу иногда мешает то, что я называю калечащим пандетерминизмом – данное понятие широко распространено в психологии[51]. Врачебный пандетерминизм играет на руку фатализму пациента, что только усиливает невроз[52]. Так, бытует мнение, что религиозная жизнь человека полностью обусловлена его ранним детским опытом и на его представление о Боге влияет образ отца. Чтобы получить более точную информацию об этой взаимосвязи, я поручил персоналу Венской поликлиники протестировать пациентов, приходивших на прием в течение дня. Опрос показал, что у двадцати трех пациентов образ отца был положительным, у тринадцати – отрицательным. Но только шестнадцать человек с позитивным образом отца и двое с негативным связывали свои религиозные воззрения с фигурой родителя. У половины опрошенных религиозные убеждения не зависели от образа отца. Следовательно, на 50 % респондентов повлияло воспитание в семье, а другие 50 % развивались самостоятельно и воспитали себя сами. Скудная религиозная жизнь не всегда обусловлена негативным образом отца (как было у семи человек). И даже опыт жизни с наихудшим отцом не обязательно препятствует здоровым отношениям с Богом (как у одиннадцати опрошенных).

Я готов ответить теологам, которые могут возразить, что при неблагоприятных условиях воспитания немыслимо укрепиться в вере без вмешательства высшей силы: на того, кто готов верить, снисходит Божья благодать. Но не будем забывать, что мои исследования относятся к области психологии, а вернее, антропологии, то есть человеческому уровню. Благодать же присутствует в надчеловеческом измерении и поэтому проявляется в плоскости психики только как проекция. Другими словами, то, что на естественном уровне выглядит как решение самого человека, на сверхъестественном вполне можно трактовать как направляющую помощь Бога. Логотерапия как светская практика и теория, конечно, не выходит за рамки медицинской науки. Она может открыть дверь, ведущую к религии, но только сам пациент, а не терапевт решает, хочет ли он пройти через эту дверь[53].

В любом случае нам не следует толковать религию исключительно как результат психодинамики, то есть на основании бессознательной мотивации, иначе мы упускаем ее суть и отрицаем истинность феномена. Либо мы уважаем свободу человека принимать решения за или против веры в Бога, либо религия – это действительно заблуждение, а воспитание – иллюзия.