Психотерапия и процесс. Основы экзистенциально-гуманистического подхода

Чувствительность растёт и становится более тонкой и надёжной при регулярном её использовании, доверии ей и последующей её внимательной корректировке. Сознательные и бессознательные ограничения чувствительности снижают её остроту и запутывают наше общение и отношения с другими. Эффективные психотерапевты признают потребность постоянно развивать свою интуицию, эмпатию и чувствование человеческих переживаний, бдительно обнаруживают и устраняют слепые пятна, а также знают области, в которых способны посылать клиентам искажённые или пристрастные послания.

Каждый терапевт обладает уникальным паттерном областей открытой восприимчивости, областей частичного восприятия, из которых переживания клиента доходят с большим трудом, а также областей относительной или абсолютной слепоты. Я тоже изучил свои паттерны: я бдителен к указаниям на грусть, конфликт и чувственность. Я без труда улавливаю тёплые чувства, которые испытывает ко мне Джоэл, ощущение беспокойности в теле Лоис, тревогу Пита, связанную с концом и смертью, а также нежелание Нелл иметь дело с глубокой жаждой найти в своей жизни способ дать выход творческой энергии. Однако когда Нелл начинает ощущать ярость в отношении своего мужа, когда Пит раздражается и хочет взбунтоваться против меня, когда Лоис нужно поговорить о страхе старения или когда Джоэл намерен вытащить на поверхность ускользающее воспоминание из раннего детства, мне обычно нужны более ясные сигналы, чтобы вызвать чувствительную восприимчивость.

Разумеется, я не могу с уверенностью говорить о том, каковы мои слепые пятна, ведь если бы я их осознавал, они перестали бы быть таковыми. Однако я вполне убеждён, что они существуют, и ценю обратную связь от клиентов и коллег, которая может помочь мне осознать их, хотя я и сопротивляюсь ей. Кроме того, с некоторыми клиентами я обнаруживаю у себя определённые паттерны позитивных и негативных ответов. Я стараюсь осознавать их в меру своих возможностей, прорабатывая те, которые исходят главным образом из моих потребностей, и давая волю тем, которые, как кажется, поддерживают внутренний поиск клиента.

Одно из препятствий чувствительности терапевта, которое может быть трудно осознать его носителю, — это преданность определённой теории терапии. Я стараюсь быть бдительным к этой тенденции в себе самом, однако снова и снова с досадой обнаруживаю, что слушаю клиента через свою прочно стоящую на месте антибихевиористскую, антипсихоаналитическую, проэкзистенциальную и прогуманистическую систему фильтров. Периодически я ставлю себе задачу быть внимательным к конкретной и непосредственной презентации клиента и стараюсь ясно услышать её. Разумеется, это никогда не бывает возможным в полной мере. Как в терапии, так и вне её мы всегда слышим свои разговорные паттерны, где действуют определённые ожидания. Однако полезно и желательно продолжать осознавать эти предварительные установки и время от времени намеренно расслаблять создаваемые ими ограничения.

Другие тенденции к настоящей чувствительности — это попытки слишком вслушиваться в содержание сказанного клиентом, упуская то, как это сказано. То, как клиент говорит, измерение «процесса» в противоположность содержанию, — богатый источник информации и важнейший путь к работе с присутствием или недостатком присутствия клиента. Приведённые мной ранее примеры клиентов, не полностью присутствовавших во время разговора, иллюстрируют то, что может быть упущено, если слушать исключительно содержание слов.

Навыки

Если чувствительность связана с доступностью терапевта, то навыки связаны с его выразительностью. Вместе эти два свойства подчёркивают важность подлинного присутствия терапевта для встречи с присутствием клиента во время взаимодействия в ходе терапевтического часа.

Много лет назад я слышал историю о клиенте, который пришёл на сессию с диктофоном в руке. Он сказал: «Док, ночью мне приснился такой мощный сон, что утром я первым делом записал всё, что смог о нём вспомнить, и все ассоциации, которые пришли мне в голову в связи с ним. Очень важно, чтобы вы прослушали это, прежде чем мы сможем делать что-то ещё. Так что я просто включу запись, а потом пойду в кофейню внизу и позавтракаю, поскольку ещё не успел это сделать». Сказав это, клиент включил запись и ушёл. Через несколько минут терапевт сидел на стуле в кофейне рядом с клиентом. Когда клиент озадаченно посмотрел на него, терапевт сказал: «Вообще-то мне тоже не удалось позавтракать, так что я поставил свой диктофон рядом с вашим, чтобы записать ваши ассоциации из сновидения. Я послушаю их позже».

Эта история создаёт образ двух диктофонов, серьёзно ведущих терапевтическую работу, пока два человека встречаются за кофе и пончиками. Однако она также иллюстрирует распространённое среди многих людей, включая терапевтов, заблуждение. Содержание сказанного — сновидения и ассоциации — считается существующим независимо от клиента, терапевта, их встречи и даже конкретного дня и часа этой встречи.