Психотерапия и процесс. Основы экзистенциально-гуманистического подхода

Терапевт способствует полнейшему использованию клиентом способности к внутреннему поиску, благодаря тому, что: а) обнаруживает сопротивления, блокирующие процесс поиска; б) настаивает на необходимости того, чтобы клиент присутствовал настолько полно и искренне, насколько это возможно; в) неизменно воспринимает клиента и всё, что говорит клиент, с полной серьёзностью.

Что может и чего не может терапевт

Я расскажу о тех функциях, которые терапевт может выполнять для клиента, примерно через страницу, а пока я бы хотел сделать важное отступление о слове «способствовать» в вышеприведённом утверждении. Чтобы понять, чтó это в данном случае означает, нам нужно сделать небольшой шаг назад и осознать, что человеческие существа всегда живут внутри парадокса: мы неизбежно являемся частью всех остальных людей и одновременно разделены с ними. Мы никогда не сможем полностью войти в субъективный мир другого человека, как не сможем и полностью отделиться от любого другого человека. (См. [Bugental, 1976], особенно рассказ о Фрэнке и Лоис на с. 101–189, для понимания того, насколько глубоко этот парадокс может влиять на жизни людей.)

Теперь вернёмся к слову «способствовать». Это слово представляет очень важный, но неизменно ограниченный вклад, который один человек может внести в попытки другого изменить или обогатить жизнь. Это слово напоминает нам о границах такого вклада, заложенных в самой природе человеческого существования. Терапевт может способствовать внутреннему поиску клиента, однако не может сделать работу за клиента. Этот момент имеет первостепенную важность, но, похоже, именно его не понимают многие психотерапевты и психоаналитики: один человек в буквальном смысле не может предоставить другому инсайт относительно внутренней жизни этого другого. Рогоу [Rogow, 1970, 90] цитирует аналитика, утверждающего: «Самые большие вызовы возникают в первые месяцы [психоанализа]. Вы пытаетесь выяснить, в чём проблема… Вы похожи на сыщика, пытающегося разобраться в произошедшем. Возможно, вам удаётся разобраться в этом за шесть месяцев, но всё остальное время вы потратите на то, чтобы заставить пациента понять то, что вы выяснили».

Такой детективный подход, распространённый в психотерапии и психоанализе, ищет логичной и связной «интерпретации» жизни и сложностей клиента. Когда такая интерпретация получена, она аккуратно передаётся клиенту в надежде на изменения или «излечение». Многие люди, проведшие годы в терапии и способные бесконечно говорить о своём детстве, своих комплексах и защитах, но в фундаментальном смысле не обогатившие опыт своей жизни, доказывают бесполезность «инсайта» из вторых рук.

Природа инсайта

При правильном понимании инсайт подобен сновидению. Это внутреннее видение, восприятие видения внутри собственного существа. Инсайт другого неизбежно является чужим — он никогда не может стать собственным, так же как собственный инсайт никогда не сможет быть передан другому человеку. Терапевт, который пытается поделиться своим инсайтом с клиентом, старается стать глазами для слепого — слепого к видению терапевта, однако не слепого внутри собственного существа клиента. Такой терапевт слишком много предполагает, не осознаёт или не уважает подлинную автономию каждого человека и скорее мешает внутреннему видению клиента, чем способствует ему.

Чтобы полнее понять этот вопрос, попробуйте использовать следующее упражнение:

Представьте, что проснулись утром от насыщенного, многомерного и глубоко захватившего вас сна. Пытаясь прийти в сознание, вы ощущаете многое из того, что только что имело место и украшало ту часть сновидения, которая по-прежнему остаётся самой яркой, однако, пытаясь ухватить другие образы, осознаёте, что они забываются и их уже невозможно вернуть. Теперь, по-прежнему опьянённые сном, вы будите своего друга и начинаете пересказывать сон в надежде сохранить его в словах. Однако многое ускользает из сетей языка: когда-то такие живые образы искривляются и становятся фрагментарными; связи, казавшиеся такими значительными, разваливаются. То, что вы способны донести, есть лишь жалкий и искажённый остаток образов, когда-то наполнявших ум. Наконец, если позже вы услышите, как друг пересказывает ваш сон кому-то ещё, вне зависимости от того, насколько он был внимателен и заботлив к тому, что вы ему сообщили, вы увидите лишь искажённые остатки того, что когда-то было таким живым, ярким и насыщенным.