Психотерапия и процесс. Основы экзистенциально-гуманистического подхода

Эта книга в основном посвящена измерениям роста и терапевтическим средствам достижения соответствующих целей. В соответствии с этим в дальнейшем я буду очень мало говорить о первых трёх уровнях нашего диапазона и уделю основное внимание последним трём.

Эти три уровня включают многие цели предыдущих трёх уровней, поскольку стремятся уменьшить страдания человека, но не останавливаются на них. Они отличаются от дефицитных уровней своим акцентом на том, чтобы помочь клиенту обогатить жизнь через раскрытие прежде даже не ощущавшихся возможными закрытых сфер внешнего и внутреннего опыта. Термин «терапия», напоминающий о медицинских и хирургических вмешательствах при болезнях и травмах, во многом неточен для этих трёх уровней работы. Их было бы правильнее называть обучающими, нежели терапевтическими — по крайней мере на поздних стадиях, когда лечебная фаза уже пройдена. Сам я предпочитаю термин «воплощение» или «вызывание».

Мы унаследовали язык, обвенчанный с концепциями и традициями. Так, слово «психотерапия», когда-то означавшее питание дыхания, или духа (души), или заботу о них, оказалось связанным с современной медицинской практикой. Практикующего называют врачом, по более оптимистической традиции считая, что он занимается обучением, однако всё же подразумевая, что основная деятельность остаётся за ним. Его партнёра в этом предприятии называют пациентом, то есть тем, кто страдает и подвергается воздействию. В более широком смысле это слово стало указывать на пассивность, вследствие чего оно полностью расходится с ориентацией терапии, описанной в этой книге. Таким образом, мы будем использовать неуклюжее, но более уместное слово «клиент» — тот, кто слышит, — тем самым по меньшей мере возвращая важнейший акт слушания (самого себя) тому, кому он принадлежит.

Рост в личной и межличностной актуализации

В процессе нашего развития от младенчества до взрослых лет все мы вырабатываем способы выживания в мире, избегая вреда настолько, насколько это возможно, и получая свою долю удовлетворения. Эти способы становятся структурой нашей жизни: они — важная часть того, как мы видим собственную идентичность и каким представляем мир. В них достаточно эффективности, чтобы выдержать проверку временем, однако они также включают много такого, что ограничивает и порождает конфликты и что мы переросли. Мы, сами того не ведая, пытаемся жить детским восприятием и, будучи взрослыми, находим в нём много неточностей и ненужных ограничений.

Такие паттерны, или структуры, жизни, рассматриваемые как способы сдерживания представляющейся невыносимой тревоги, называются сопротивлениями, то есть они сопротивляются тому, что представляется слишком сильной болью, страхом или ужасом. Эти сопротивления также не допускают в сознание импульсы, восприятия и эмоции, связанные с этими угрозами. Таким образом, работа сопротивления — блокировать свободное и открытое самоисследование и внутреннюю коммуникацию в самом психотерапевтическом процессе.

Настоящий рост в личной и межличностной сферах, в богатстве жизни, в разворачивании прежде ограниченных потенциальных возможностей требует проработки наиболее ограничивающих сопротивлений. Это требовательный и долгий процесс исследования того, как эти сопротивления разыгрываются непосредственно в часы психотерапии. Когда они обнаруживаются, у клиента наконец появляется возможность пережить то, что сдерживалось сопротивлениями, и узнать их цену. Это не отстранённый процесс оценки. Это мучительная и наполненная конфликтами борьба, поскольку, когда сопротивления обнажаются и начинают ослабевать, угрожающий материал, который они скрывали, вторгается в сознание. Клиента затапливают чувства страха, боли, вины, стыда, ужаса и тщетности, которые иногда усиливаются настолько, что клиент может ощущать неспособность отпустить те средства, которые так долго обеспечивали ему определённую степень защиты.

Тем не менее видение того, что может оказаться менее ограниченным способом жизни, также сильно и толкает клиента вперёд, к отказу от некоторых старых средств. Теперь становится очевидным, что существует два типа сопротивлений: первый вид сопротивления связан с темами, больше не имеющими такой силы в жизни клиента, например с чувством, что отчуждение от родителей равносильно смерти (что верно для маленького ребёнка, но неверно для взрослого); со страхом вечного проклятия за сексуальное поведение; или с ужасом своей полной непродуктивности в отсутствие понукания со стороны авторитетных фигур. Второй вид сопротивления направлен на блокирование тех тревог, которые в настоящее время так же велики, как и прежде. Обычно это так называемые экзистенциальные тревоги: страх смерти, неблагоприятных случайностей, ответственности, отдаления от других и пустоты вселенной [Bugental, 1965, 282–315].