Не могу определиться, нужно ли верить в то, что люди живые даже тогда, когда умирают. Я сейчас живу, и мне страшно осознавать, что я жил и не понимал, что вокруг меня живые люди. Пытаюсь себя простить, но мне не хватает сил. Как справиться с этим чувством?
Не вы один – мы все живем, в какой-то момент переставая замечать, что рядом с нами – живые. В сущности, вся боль отношений между людьми возникает именно из-за этого. Жить рядом с человеком и понимать, что он Живой, – значит любить его, а это, в свою очередь, значит – всегда чувствовать его боль.
Но всегда невозможно! Можно совсем потерять себя в безбрежном океане Другого. В какой-то момент течения любви каждый все равно погружается в себя – в свою мелкую суету, трусость, несбывшиеся мечты или представления о том, «как оно быть должно». Тогда Другому кажется, что я перестал замечать, что он Живой.
Обычно наши любимые нам этого не прощают. Чаще всего звучит (всегда несправедливо для другого) что-то вроде: «Ты мной пользовался!», «Ты принес мне столько боли!» И это чистая правда! В какой-то момент мы все «пользуемся» друг другом и приносим друг другу боль.
Душевную боль нельзя измерить, и одному из нас все время кажется, что ему больнее, чем другому. Другой всегда виноват. И это чистая правда! Ведь каждый из нас не может время от времени не погружаться в себя. Мужчины чаще, чем женщины, перестают замечать, что Другой – Живой. Мы всегда виноваты.
Иногда мужчинам бесконечно везет, и они встречают в жизни женщин, умеющих прощать те самые мелкую суету, трусость и все остальное дерьмо, которого в нас полным-полно. Они любят в нас и видят в нас что-то большее, чем эту «пену», бродящую на поверхности. Они умеют видеть нашу подлинность. Часто мужчины способны до конца понять роль таких женщин в своей жизни лишь после расставания с ними – после смерти. Наверное, вы потеряли такую женщину.
Такой женщиной нельзя стать, ей можно только родиться. Наверное, способность прощать – не свойство жены или любимой, это свойство той самой легендарной «еврейской мамы» (вовсе не обязательно еврейской!). В любви все равны. Мужчина обязан вовремя понять, что слишком глубоко ушел в собственный эгоцентризм и теряет любимую.
Мне думается, что простить себя невозможно. Мы ведь действительно уходили в свой собственный эгоцентризм, не замечая тех, кто прощал нам больше, чем это было возможно, и терпел нас дольше, чем это было в его силах. Ушедшие от нас навсегда могли простить и понять, поскольку видели в нас нечто большее, чем мы представляем собой в реальной жизни. Это большее и есть то, что в человеке бессмертно. Предаешь это большее – предашь ушедших. Признаешь это большее – признаешь их бессмертие. И не боишься слышать, как бабушка (мама) прощает тебя за то, что ты натворил в жизни и продолжаешь творить сейчас. Они всегда рады тому, что ты чувствуешь свою вину. Ведь только из вины за собственную глупость или страх может родиться другое будущее.
Ты не можешь себя простить – они тебя прощают, только нужно научиться верить тому, что и так всегда слышишь. Тогда ты понимаешь, что они вовсе не ушли навсегда – они никуда от тебя не уходили. Особенно важно верить этим голосам, когда в твоей жизни не остается никаких других голосов, способных тебя простить.
Конечно, этот ответ истинен только для моих слез…
Недавно умерла моя собака. Это был черный лабрадор, его звали Бантик. Конечно же, это была лучшая собака в мире. Я знаю, что собаки живут меньше, чем люди; я читала Ролло Мэя – не дословно цитирую, – что когда умирает собака, то нет больше собаки, и нет моей любви к собаке, и нет преданности собаки мне. Это мне все понятно. Жалеть себя мне на самом деле нечего – у меня все неплохо, даже почти все хорошо. Но я до сих пор плачу, когда вспоминаю о своем питомце, мне больно, хотя стараюсь не думать. Подскажите, пожалуйста, как справиться с этим переживанием?
У меня тоже всю жизнь собаки. Бантик – это любовь. Настоящая любовь, та самая, которая никогда не предаст, даже после своей смерти. Стараться не думать о любви – бесполезно: чем больше стараешься, тем больше болит душа. Значит, о любви нужно думать специально, чем больше времени специально думаешь о потерянной любви, тем быстрее она выбаливает. Именно выбаливает – проходит боль, но не чувство.
Отведите специальное время и один раз в день, не менее 30 минут, старайтесь думать о Бантике. В другое время дня можно сказать себе: «Вот наступит выделенный час, и я тогда буду думать о Бантике». В назначенное время садитесь, закрывайте глаза и думайте о собаке: о том, как он вас встречал, как вылизывал шершавым языком, как терся о ноги, старайтесь вспомнить физические ощущения ласки.
Через некоторое время вы почувствуете, что Бантик… жив и уже давно старается сделать так, чтобы хозяйка не волновалась. Просто голос у них там – на собачьей планете счастья – очень тихий.