Психоз

Они лежали в кровати, тесно переплетясь в объятиях.

— Что ты предпочла бы — заняться любовью или поужинать? — спросил Пит.

— Давай поужинаем. Я умираю с голоду, — ответила она.

— Согласен.

Он улыбнулся, хотя в глубине души ответ Мэгги разочаровал его. После отъезда из Калифорнии они ни разу не занимались этим, и он чувствовал, что и на этот раз ничего не получится. А ведь он сделал все так, как ей хотелось: нашел прелестную деревенскую гостиницу, кровать с балдахином, огонь в камине… Теперь ее очередь радовать его, и зависит это не от обстоятельств, а только от нее.

— Пит, я сама хочу заняться любовью, — словно угадав его мысли, сказала она. — Но если я отогреюсь, чего-нибудь выпью и чуть-чуть расслаблюсь, я уверена, что это пойдет только на пользу. Видишь ли, сейчас… после инцидента с Чарли я чувствую себя скованной.

— Хорошо. Я не настаиваю.

Он разжал свои объятия и встал с кровати.

— В таком случае наряжаемся к ужину.

— Наряжаемся? Но у меня с собой только джинсы и серые брюки. А разве здесь так необходим вечерний туалет?

— Совсем нет. Посмотрела бы ты на тех, кто сидит и пабе. Настоящие задрыги. В том, что у тебя имеется, ты будешь выглядеть великолепно. Ты всегда потрясающе смотришься, Мэгги Уолш!

Он обнял ее, и она ласково, как кошечка, прильнула к его груди.

— И почему только ты такой нежный со мной? — дурашливым тоном спросила она.

— Потому что люблю тебя.

Его ответ заставил ее замолчать. Каждый раз, когда она слышала эти слова, ее тело покрывалось пупырышками. Она знала, что он без ума от нее. А какими глазами он на нее смотрит! Его любовь пугала ее. Что станет

с ним, если однажды им придется расстаться? Мэгги частично уже разрушила его. А Пит, он любил ее, несмотря на боль, которую она ему причиняла, несмотря на все ее капризы.

Она нежно поцеловала его в губы и прошептала:

— Ужинаем внизу… сладкое здесь… — Она еще раз поцеловала его и решительным голосом сказала — Вперед, посмотри, на что похожа здешняя пища. Но одно можно сказать с уверенностью: Англия уже ничего не может нам приготовить хуже того, что было предложено до сегодняшнего дня.

Солнце. Ослепительное солнце. Пылающее. Как только он пытался открыть глаза, свет буквально выжигал глазное дно. Он отвернул голову, чтобы избавиться от солнца, и ощутил режущую боль в затылке.

— О Господи!

Он перевернулся на бок и почувствовал свежесть морского бриза. С опаской открыл глаза и отметил, что лежит на полу, щекой на толстом ковре, зажатый между опрокинутым креслом и ножкой кровати.

Он находился в номере отеля. В углу стоял его чемодан с разбросанной по полу одеждой. Как он сюда попал? И что это за отель?

Поток прохладного морского воздуха, проникая через открытую балконную дверь, влажной салфеткой касался его лица. Лежа на спине, он мог видеть только голубое небо, напоминавшее ему Мексиканский залив. Он все еще не понимал, где находится, но эта неизвестность совершенно не волновала его и не вызывала чувства беспокойства. Уже не первый раз он просыпался с ужасной головной болью, затуманенным сознанием, не и силах вспомнить, где он и как здесь оказался. Он приподнялся, прислонился спиной к кровати и посмотрел в сторону балконной двери. Кей-Уэст! Да, это Кей-Уэст. Вчера они прилетели сюда на самолете Билли из Майами. Пить начали в «Чэйт Рум», затем перешли в «Слонни Джо», продолжили в «Кэптен Тони» и так, не пропуская ни одного питейного заведения, прошли всю Джоувал-стрит, которая пересекала остров из конца в конец. Только что он проснулся в отеле «Пир-Хоуз»,

выходившем фасадом на Мексиканский залив. А его зовут Клиф Джексон.

Если ему удалось вспомнить свое имя, значит, не так уж все и плохо и вчера они выпили в меру.

Заскрипела кровать. Кто-то хотел встать. Избегая резкого движения, чтобы не вызвать боли в затылке, Клиф медленно повернул голову вправо. В нескольких сантиметрах от своих глаз он увидел женскую ногу, опускавшуюся на пол.

— Клиф, где ты? — раздался детский голос.

— Здесь я, моя лапочка.

Он не мог себе представить, кто это и откуда. Девушка спрыгнула с кровати и, совершенно обнаженная, вышла на террасу, где потянулась навстречу солнцу, высоко подняв вверх руки. Он видел ее со спины: миниатюрная блондинка с длинными, до талии, волосами, совсем еще ребенок.

— Привет, — как можно дружелюбнее сказал он.

Она повернулась на носочках в пол-оборота к нему и

улыбнулась.

— О, Клиф! — сказала она. — Это высший пилотаж!

У нее были голубые глаза, лет ей было не больше четырнадцати, и она называла его по имени. Его ждут НЕПРИЯТНОСТИ!

— Как ты себя чувствуешь, Клиф? Терпимо? — спросила девчушка.

Она разговаривает с ним как со своим отцом. Черт-те что! В конце концов, ему только двадцать четыре года. Но для четырнадцатилетней девчонки он, естественно, уже старик.

— Как тебя зовут, лапочка?

— Ты уже забыл? Муффи.

Она села рядом с ним, загорелая от пяток до макушки, без единой светлой полоски на теле. Типичное светловолосое, с золотистым телом создание, которое можно без особых проблем снять на любом тропическом пляже.