Психоз

Иногда – дурачилась. А иногда – печально-печально смотрела в никуда. Бывало, она так открывала пасть, как будто… Как будто маленькая девочка, ещё не совсем умеющая пускать правильные мыльные пузыри. Любила бородинский хлеб и одинаково внимательно прислушивалась к пенью соловьёв, трескотне сорок и вороньему базару. Ещё Васька радовалась каждому рассвету. И грустила на закате. Изредка ей овладевало странное оцепенение, и Сашка тревожно крутилась вокруг своей больной собаки, готовая в любой момент отвезти её к ветеринару. Но Митя не позволял. Он просто садился рядом и тихо говорил. Говорил ей простые нежные слова о том, что она умница и красавица. И о том, что «у Васи не боли, а у крокодильчика заболи». Всякие милые глупости, которых так порой не хватает всему живому. Очень даже может быть, что и крокодильчикам. Существо Вася прожила недолгую, но тёплую и счастливую жизнь. Потому что её любили и о ней заботились. И умерла в один из дней у Сашки на руках. Митя закопал её тут же, на участке. Невдалеке от куста её любимой сирени. Собака, родившая не собаку Васю, живёт у Александры и Дмитрия Матвеевых по сей день. Она просто собака. Умная, довольная, в меру хитрая, безмерно любящая хозяина просто собака. На своём месте. В своём времени. Иногда она грустит невдалеке от куста сирени. Бегает вокруг дома – и внезапно останавливается невдалеке и грустит. Только во время цветения. Но если её позвать – она тут же радостно несётся к своим людям, забывая о грусти. Она не понимает, почему невдалеке от этого куста сирени на неё иногда нападает безграничная животная тоска. Как не понимает своей тоски любая собака, потерявшая свою не собаку.

[– Мама! Мамочка!.. Папа! Мама потеряла сознание! Она холодная! Я вышла на кухню попить воды, а она… Это потому что Саша умерла, да?

– Тише, тише, Юленька… Ира! Ирина Владимировна!!!

– …Успокойтесь. Если бы я и умерла, то только от ваших воплей. Нельзя уже стареющей даме тихо полежать на полу в гордом одиночестве.

– Как ты нас напугала!

– Пугливые какие. Хотите, открою страшную тайну: мы все бессмертны.

– Она уже шутит…

– Ничуть, Борь, ничуть…

– Ладно. Вставай… И как там нам, бессмертным?

– Да всё как обычно. Там, в бессмертии, жизнь. Больше ничего интересного нет.

– Мамочка, ты там что-то видела?..

– Ничего особенного. Главное, что я вижу сейчас тебя. Живой. В этом времени и в этом пространстве. И больше ничего видеть и знать не хочу.

– Смирнова…

– Что, Кронштейн?

– Что там с нашей Ларионовой?

– Всё в порядке.

– Врёшь, да?

– Ты хочешь, чтобы я тебе сказала правду?

– Да.

– С нашей Ларионовой всё в порядке.

– Мам…

– Что, родная?

– Вот у нас были первые семинары по истории религии. Нам говорили, что у индусов и буддистов… У них немного по-разному, и отголоски есть во всех религиях, и в христианстве, и в исламе, но на востоке как-то… понятнее, что ли? Понятно, что ничего не понятно. Ну, переселение душ, короче. Умирает только тело, а душа перевоплощается и в будущем…

– Кто тебе сказал, что в будущем?

– Преподаватель.