Психоз

– Я не намерен провожать вас до следующего подъезда! – строго сказал Митя Сашке, когда они, наконец, покинули квартиру Ефросиньи Филипповны…

– Да, вы правы. Я и сама дойду. Спасибо за вечер, – пролепетала Сашка.

– Это то самое выражение лица и тот самый ошарашено-вежливый тон, которых я и ожидал. Обрадуйся вы – и я бы немедленно проводил вас до следующего подъезда. Простите, Сашенька, мистификации у нас с тёткой в крови. Это самый лучший способ проверить, соответствует ли что-то твоим ожиданиям, – он взял Сашку за подбородок, – или кто-то, – тихо и медленно добавил он. – Не надо плакать.

– Смеётесь надо мной? Я и не плачу. Я никогда не плачу.

– Нисколько. Серьёзен, как никогда. Ладно, не плачете. Это у вас из глаз рассол течёт, – он промокнул Сашкины щёки рукавом своей футболки.

– Да, действительно слёзы, – она посмотрела не небольшие пятнышки на ткани. – Странно. Наверное, от… духоты.

– А теперь, Александра, мы медленно спустимся с горы… Куда вы хотите направить стопы? Чтобы… проветриться?

– Мне всё равно. Лишь бы не к следующему подъезду.

– Завтра у нас что? Завтра у нас воскресенье. И значит, мы можем гулять всю ночь.

– Вы всё-таки бабник, да?

Она почувствовала, что безумно нравится ему, и потому гадости можно говорить совершенно безнаказанно. Во всяком случае – пока. Плакать она не умеет, а гадости – о, тут она мастер, не нуждающийся в маргаритках и прочей чепухе! Браво!

– Вы мне тоже безумно нравитесь, правда, – Сашка раскраснелась. – Простите за «бабника».

– Не прощу! – он взял её за руку. – Пошли, чемпион по рукопашному ехидству и классической детской злобе. Утопи свой чёрный пояс в мутной луже твоих страхов. Я всё про тебя знаю! – и потащил за собой в густую августовскую ночь.

У порога ворох рук,
На пороге крупно буквы:
ДАЛЬШЕ СТРАШНО – ДАЛЬШЕ ЖУТКО.
За порогом цветы прелестные,
В стороне улыбка за занавескою,
Над порогом дух печали,
А под ним отчаяния,
Называемые смертью нами
И являющиеся страхом.
Порог на крыльце деревянного дома.
Дом стоит на опушке старого леса.
Лес живёт на клочке земли,
Который плавает в большой луже
Из ваших снов.
И все они круглые и летят в вечность,
Описывая сложную траекторию
Вокруг ладони того,
Кто всё про них знает.

Восьмая глава

Сашка пустилась во все тяжкие поиска съёмной квартиры. Для начала отреферировала «частные» объявления в Интернете. То, что было похоже на сколько-нибудь приемлемое жильё, – стоило как тот самый личный самолёт. Или, как минимум, его дозаправка в воздухе.

О самом крохотном и самом загаженном уголке «в центре» тут же пришлось забыть. И о райских кущах «квартиры-студии» тоже.

«Так вот как называется моё нынешнее узилище! Просто Вова срубил бы нехило бабла на голом месте, сдавай он этот «скворечник» с «перепланировкой, евроремонтом, стеклопакетами, итальянской мебелью, встроенной техникой, прекрасным видом на водоём в экологически чистом районе». У них тут всё, что не Капотня, – уже экологически чисто, ага. Даже если учесть отдалённость от метро – всё равно бы жирно вышло… Ты всё время думаешь о деньгах, Санечка!.. Естественно, человек всё время думает именно о том, чего у него нет. Были бы у тебя деньги – милости просим, хоть особняк в центре: «Уютный островок светлого дворянского быта в самом центре современного стремительного мегаполиса». Какие идиоты пишут эти объявления? Стремительный мегаполис гудел стропилами быта…»

Пара писем. Пара звонков и…

– Я не понимаю, за что я должна давать вам деньги сейчас?.. Договор обслуживания?.. Мне не нужно обслуживание. Мне нужна квартира. Смотрим. Устраивает – я плачу комиссионные. Разве вы не так работаете?..

«Приехал из Америки на зелёном венике. Веник поломался, а я здесь остался. Лохотрон 2001 нач-чинает свою работу!»