ПСС (избранное)

     "ЗАВТРА". Есть опыт взаимодействия с культурными сообществами, люди, с которыми общаемся. Иногда возникает смутное чувство, мрачное подозрение — что это культурная Россия, сконцентрированная в одном месте. Круг, описываемый через знаковые среды, всем известные места, события. И почти ничего по России, кроме кружков, которые как-то завязаны на эти же среды, нет. Встречаются частные инициативы, но сообществ почти нет.

     В.Е. В Питере есть среды, но они тоже ориентированы на Москву. Россия всегда была столицецентричной страной. И в девятнадцатом веке поэтом можно было стать, прогремев в Петербурге или Москве, войдя в какие-то кружки. То же и во Франции — надо завоевать Париж. Вот в Америке необязательно стремиться в Вашингтон или Нью-Йорк.

     Важно ещё оказаться в нужное время, в нужном месте. Лет двадцать назад существование вне Москвы тоже было катастрофой для поэта. Огромное пространство было занято заново открытыми и переизданными классиками двадцатого века, а небольшое пространство современных было занято попавшими в луч света концептуалистами и метареалистами.

     Была перестройка-горбачёв. Приехали западные слависты, которых Набоковым и Пастернаком уже не удивишь, всё это было хорошо изучено. Нужно было что-то свежее, советское, родившееся в недрах. Концептуалисты оказались ко двору. А метареалисты, поскольку люди были пьющие, свой шанс, как бы помягче выразиться, проворонили.

     Но для меня тогда на литературном поле место вряд ли бы нашлось

     "ЗАВТРА". Имеет ли смысл сегодня такое слово — вкус? Или огромный набор категорий, которые питали и определяли поэзию, сегодня не жизненны?

     В.Е. По-моему, нет. И это повсеместно: в изобразительном искусстве, в музыке. Пиар заменил вкус. Делается ставка на фигуру, в неё вкладываются ресурсы или, в случае поэзии, — символический капитал. Навязывается: люди идут и знают, что перед ними будет выступать "великий поэт". Прошла эпоха, когда человек много, долго читал, вырабатывал свой вкус, неспешно, с детства, начиная от Гомера и дальше. Сейчас, если человеку интересна поэзия, он получает набор готовых имён: "великий поэт", "живой классик", "знаменитый поэт", "подающий надежды молодой поэт". Ну, и "грязное, пьяное быдло".

     "ЗАВТРА". Что же, мы пришли к ситуации, когда необходимы пересмотр культурных оснований, установка новых параметров? Или всё-таки мы имеем насильственно прерванную линию нормального культурного развития, сиречь, очистимся от грязи шоу-бизнеса (вариант: от наслоений двадцатого века в целом) и продолжаем?

     В.Е. Всё сложнее. На Западе ничего не было насильственно прервано, но пришли к совершенно такому же состоянию. Точнее, мы пришли вслед за ними. Когда не вкус определяет, но бренд.

     "ЗАВТРА". Друг недавно признался, что хотел написать стихотворение на смерть Гайдара, но подумал, что есть Емелин и не стал писать. А Емелин тоже не написал. Такие ожидания — это дамоклов меч или ковровая дорожка?

     В.Е. И то, и то другое. Сейчас меня спрашивают, почему до сих пор не написал про переименование милиции. Гайдар — это большая тема, это должно отстояться. Про Брежнева написал только в 1992 году, десять лет спустя смерти.

Беседовали Андрей Фефелов и Андрей Смирнов

Нет, он не Горлум, он другой

Собрание стихов Всеволода Емелина «Gotterdammerung» – неполиткорректный коктейль из смеха и слез