ПСС (избранное)

Стихотворение написанное на работах по рытью котлована под “Школу оперного пения Галины Вишневской” на ул. Остоженка там, где был сквер.

  Есть же повод расстроиться

  И напиться ей - ей.

  По моей Метростроевской,

  Да уже не моей

  Я иду растревоженный,

  Бесконечно скорбя.

  По-еврейски Остоженкой

  Обозвали тебя.

  Где ты, малая родина?

  Где цветы, где трава?

  Что встаёт за уродина

  Над бассейном “Москва”?

  Был он морем нам маленьким,

  Как священный Байкал.

  Там впервые в купальнике

  Я тебя увидал.

  Увидал я такое там

  Сзади и впереди,

  Что любовь тяжким молотом

  Застучала в груди.

  Где дорожки для плаванья?

  Вышка где для прыжков?

  Где любовь эта славная?

  Отвечай мне, Лужков.

  Так Москву изувечили.

  Москвичи, вашу мать!

  Чтоб начальству со свечками

  Было где постоять.

  Где успехи спортивные?

  Оборона и труд?

  Голосами противными

  Там монахи поют.

  Я креплюсь, чтоб не вырвало,

  Только вспомню  тошнит,

  Немосковский их выговор,

  Идиотский их вид.

  Что за мать породила их?

  Развелись там и тут,

  Всюду машут кадилами,

  Бородами трясут.

  За упокой да за здравие,

  Хоть святых выноси!

  Расцвело православие

  На великой Руси.

Песня ветерана защиты Белого Дома 1991 года

З. В. Емелиной.

Налейте мне, граждане, рюмку вина,

Но только ни слова о бабах,

Ведь мне изменила гадюка-жена,

Пока я был на баррикадах.

Не пуля спецназа сразила меня,

Не палка омоновца сбила,

А эта зараза средь белого дня

Взяла, да и мне изменила.

В то хмурое утро, когда этот сброд

Нагнал в Москву танков и страху,

Я понял, что мой наступает черёд,

И чистую вынул рубаху.

Я понял, что участь моя решена,

Сказал я:  “Прощай!”, своей Зине.

Она же лежала, как лебедь нежна,

На жаркой простёршись перине.

А к Белому Дому сходился народ.

Какие там были ребята!

Кто тащит бревно, кто трубу волочёт,

Оружие пролетарьята.

Баррикады росли, и металл скрежетал,

И делали бомбы умельцы.

Взобрался на танк и Указ зачитал

Борис Николаевич Ельцин.

Мы нашу позицию заняли там,

Где надо согласно приказа,

Бесплатно бинты выдавалися нам

И старые противогазы.

Мы все, как один, здесь ребята умрём,

Но так меж собой порешили

Ни шагу назад! За спиной Белый Дом

Парламент свободной России.

Мы цепи сомкнули, мы встали в заслон,

Мы за руки взяли друг друга.

Давай выводи свой кровавый ОМОН,

Плешивая гадина Пуго.

В дождливой, тревожной московской ночи

Костры до рассвета горели.

Здесь были казаки, и были врачи,

И многие были евреи.

Но встал над толпой и, взмахнувши рукой,

Среди тишины напряжённой

Народный герой, авиатор Руцкой

Сказал сообщенье с балкона.

Сказал, что настал переломный момент,

Что нынче живым и здоровым

Из Крыма в Москву привезён президент,

Подлец же Крючков арестован.

Он здесь замолчал, чтобы дух перевесть,

Послышались радости крики.

А кончил словами:  “Россия, мол, есть

И будет навеки великой!”

................................................................

Пока я там жизнью своей рисковал,

Боролся за правое дело,

Супругу мою обнимал-целовал

Её зам. начальник отдела.

Он долго её обнимал-целовал,

Он мял её белое платье,

А на ухо ей обещанья шептал,

Сулил повышенье в зарплате.

Покуда я смерти смотрелся в лицо

Бесстрашно, как узник у стенки,

С таким вот развратником и подлецом

Жена задирала коленки.

..........................................................

Я там трое суток стоял, словно лев,

Не спал и почти не обедал,

Домой проходя мимо здания СЭВ,

Я принял стакан за победу.

Победа пришла, вся страна кверху дном,

У власти стоят демократы.

А мне же достался похмельный синдром

Да триста целковых в зарплату.

Вспомним их поименно

Гуцко, Востоков, Карханин,

Лукьянов, Нитченко, Санаев,

Пучков, Савельев, Кочергин,

Чеченец Герман Садулаев.

Захар Прилепин — экстремист

Защитник целостной России,

И драматург, и сценарист

Чеховская Анастасия.

Еще Мамаева И.Л.,

Еще прозаик Коротеев.

Друзья, я просто охуел -

Ни пидарасов, ни евреев.

Хотя я в точности не знаю,

Смущает критик Пустовая.

Текст для программы посвященной 90-летию Февральской революции и празднику Пурим

Тоже мне революция,

Всюду ложь и измена.

Ни тебе конституции,

Ни севрюжины с хреном.

Вон мента, то есть, тьфу, пардон,

Вон жандарма зарезали,

И достали со всех сторон

Льющейся марсельезою.

В Думе всяк депутатишка

Нацепил красный бант.

Негде взять царю-батюшке

Пулеметных команд.

Ничего, скоро царь им

Ох, покажется сладким,

Едут уж из Швейцарии

К ним Ульяновы-Бланки.

Кудри черные вьются

У чудесных грузин.

Нет, не зря революция

Совпадает с Пурим.

Чем словами крамольными

Жечь народные массы,

Вы бы лучше припомнили

Этот праздник ужасный.

Истреблялись убийцами

Благородные персы

Наши братья арийские

По вине Артаксеркса.

Он интригой придворную

Разведен был, как фраер,

Хитрой пятой колонную

Во главе с Мардехаем.

Подкрадались таинственно

И мочили в сортире.

Все про это написано

В Белой книге Эсфири.

Их давили, давили,

Отрезали им уши.

А теперь эта линия

Продолжается Бушем.

Его администрация

Не оставит в покое

Этих бедных иранцев

С мудрым аятоллою.

Лепят миру горбатого,