ПСС. Том 01. Детство. Юношеские опыты

Странное чувство испытывалъ я, глядя на Соничку и Петра, когда они танцовали противъ меня. Они оба заняты были другъ другомъ, говорили и смялись безпрестанно. Я ревновалъ ихъ обоихъ, однаго къ другому, и вмст съ тмъ я ихъ такъ любилъ, что мн тоже [?] пріятно было видть, что они вмст и что понравились другъ другу. Нельзя было не чувствовать этого удовольствія, глядя на нихъ, такъ они были милы и шли одинъ къ другому. Я охотно пожертвовалъ бы собой для ихъ счастія. Такъ какъ я неотступно слдилъ за ними глазами, они тоже изрдка взглядывали на меня. Меня мучила мысль, что они говорятъ и смются обо мн, хотя теперь я убжденъ, что они нисколько обо мн не думали, а взглядывали на меня по тому невольному чувству, которое заставляетъ оглянуться на человка, который пристально на васъ смотритъ. — На мазурку Соничку ангажировалъ братъ — я опоздалъ. Соничка Валахина была царицей бала — вс мальчики нашихъ лтъ, которые тутъ были, не спускали съ нея глазъ. Какъ и всегда, нкоторые дйствительно были влюблены — Петръ, И. Ивины, Володя, я, Этьенъ; другіе приглашали ее танцовать и занимались ею потому только, что общее вниманіе было обращено на нее. Петръ посл [?] кадрили взялъ меня за руку и таинственно сказалъ: «Какая прелесть Валахина».

Заиграли мазурку; бабушка вышла изъ гостиной; прикатили мягкое кресло, и бабушка услась въ углу залы. Дамы у меня не было, да и зачмъ мн была дама; я подошелъ къ бабушк. «Что весело ли теб, мой милый поэтъ?» сказала бабушка, взявъ меня за руку. Я ничего не могъ больше сказать отъ полноты чувствъ, какъ только: «Ахъ, какъ я вамъ благодаренъ, бабушка», и нжно поцловалъ ея руку. — «Очень рада, mon cher»,[147] сказала она, разбирая съ большою медленностью конфекты, которыя держалъ на большомъ поднос передъ ней лакей.

*№ 26 (II ред.).

Глава. Посл мазурки.

Мазурка кончилась; Володя, братъ и Петръ Ивинъ подошли ко мн и очень деликатно старались утшить меня. Они не говорили ни слова о моей деконфитур (ежели бы я услыхалъ отъ нихъ одно слово прямого сожалнія, я бы разревлся), а стали толковать о томъ, какъ Этьенъ хвастался своей силой и хотлъ на пари бороться съ кмъ бы то ни было изъ насъ. Въ это время онъ подошелъ къ намъ и подтвердилъ свой вызовъ. — «Пойдемте сейчасъ, попробуемъ», сказалъ Петръ Ивинъ Этьену и, взявъ меня за руку, потащилъ наверхъ. Хотя Корнаковъ былъ довольно силенъ по лтамъ, но такъ какъ вс были противъ него, ему во время борьбы досталось порядочно: кто-то ударилъ его по голов лексикономъ Татищева такъ сильно, что у него вскочила пресмшная красная [?] шишка. Борьба (или скоре драка, потому что всегда переходило въ это), къ которой я всегда имлъ большую склонность, проба силы, шумъ, крикъ и бготня разгуляли меня и заставили почти забыть мою неудачу, тмъ боле, что въ упражненіяхъ этаго рода, несмотря на то, что я былъ моложе всхъ, я былъ однимъ изъ первыхъ. Насъ позвали ужинать, и я, оставивъ вс мизантропическіе планы, побжалъ внизъ. За ужиномъ, когда дворецкій сталъ разливать изъ бутылки, завернутой салфеткой, шампанское, мы встали и съ налитыми бокалами подошли къ бабушк еще разъ поздравить ее. Не успли мы этаго сдлать, какъ раздались звуки гросфатера и зашумли отодвигаемые стулья. Я думаю, что я не решился бы позвать Соничку на гросфатеръ, ежели бы не замтилъ, что Этьенъ съ своей шишкой подходитъ къ ней. Въ первой пар пошелъ папа съ какой-то дамой, и такъ какъ не нужно было ни вспоминать старыя па, ни учиться новымъ въ этомъ танц и притомъ я былъ разгоряченъ борьбой и бокаломъ Шампанскаго, я не чувствовалъ никакой застнчивости и былъ веселъ до безумія.

*№ 27 (II ред.).