ПСС, Том 1

Приняв закон, прими его вериги.

Иль оттолкни -иль всей душою чти:

Не будь ослом, который носит книги

Лишь потому, что их велят нести.

1906-1907

МАНДРАГОРА

Цветок Мандрагора из могил расцветает,

Над гробами зарытых возле виселиц черных.

Мертвый соками тленья Мандрагору питает -

И она расцветает в травах диких и сорных.

Брат Каин, взрастивший Мандрагору из яда!

Бог убийцу, быть может, милосердно осудит.

Но палач -не убийца: он -исчадие ада,

И цветок, полный яда, Бог тебе не забудет!

1906-1907

РОЗЫ ШИРАЗА

Пой, соловей! Они томятся:

В шатрах узорчатых мимоз,

На их ресницах серебрятся

Алмазы томных крупных слез.

Сад в эту ночь -как сад Ирема.

И сладострастна и бледна,

Как в шакнизир, тайник гарема,

В узор ветвей глядит луна.

Белеет мел стены неясно.

Но там, где свет, его атлас

Горит так зелено и страстно,

Как изумруд змеиных глаз.

Пой, соловей! Томят желанья.

Цветы молчат -нет слов у них:

Их сладкий зов -благоуханья,

Алмазы слез -покорность их.

1906-1907

С ОБЕЗЬЯНОЙ

Ай, тяжела турецкая шарманка!

Бредет худой согнувшийся хорват

По дачам утром. В юбке обезьянка

Бежит за ним, смешно поднявши зад.

И детское и старческое что-то

В ее глазах печальных. Как цыган.

Сожжен хорват. Пьшь, солнце, зной, забота.

Далеко от Одессы на Фонтан!

Ограды дач еще в живом узоре -

В тени акаций. Солнце из-за дач

Глядит в листву. В аллеях блещет море...

День будет долог, светел и горяч.

И будет сонно, сонно. Черепицы

Стеклом светиться будут. Промелькнет

Велосипед бесшумным махом птицы.

Да прогремит в немецкой фуре лед.

Ай, хорошо напиться! Есть копейка,

А вон киоск: большой стакан воды

Даст с томною улыбкою еврейка".

Но путь далек". Сады, сады, сады".

Зверок устал, -взор старичка-ребенка

Томит тоской. Хорват от жажды пьян.

Но пьет зверок: лиловая ладонка

Хватает жадно пенистый стакан.

Поднявши брови, тянет обезьяна,

А он жует засохший белый хлеб

И медленно отходит в тень платана. ..

Ты далеко, Загреб!

1906-1907

МЕКАМ

Мекам -восторг, священное раденье,

Стремление желанное постичь.

Мекам - тоска, блаженное томленье

И творчества беззвучный жадный клич.

К мечте безумец руки простирает

И алчет Бога видеть наяву.

Завет гласит: «Узревший - умирает».

Но смерть есть приближенье к божеству.

Благословенна сладостная мука

Трудов моих! Я творчеству отдам

Всю жизнь мою: на расстоянье лука

Ведет меня к желанному мекам.

1906-1907

БЕССМЕРТНЫЙ

Ангел Смерти в Судный день умрет:

Истребит живущих -и со стоном

Прилетит к Аллаху -и прострет,

Бездыханный, крылья перед троном.

Ангел Мести, грозный судия!

На твоем стальном клинке иссечен

Грозный клич: «Бессмертен только Я.

Трепещите! Ангел Мести вечен».

1906-1907

КАИР

Английские солдаты в цитадели

Глядят за Нил, на запад. От Али

До пирамид, среди долин, в пыли,

Лежит Каир. Он сух и сер в апреле.

Бил барабан, и плакал муэззин.

В шафранно-сизой мути, за пустыней,

Померк закат. И душен мутно-синий

Вечерний воздух. Близится хамсин.

Веселыми несметными огнями

Горит Каир. А сфинкс от пирамид

Глядит в ночную бездну -на Апит

И темь веков. Бог Ра в могиле. В яме.

1906-1907

ИСТАРА

Луна, бог Сии, ее зарей встречает.

Она свой путь свершает на быке,

Ее тиара звездная венчает,

Стрела и лук лежат в ее руке.

Царица битв, она решает битвы,

Судья царей, она неправым мстит -

И уж ни дым, ни фимиам молитвы

Ее очей тогда не обольстит.

Но вот весна. Среди речного пара

Свой бледный лик подъемлет Син, луна -

И как нежна становится Истара!

Откинув лук, до чресл обнажена,

Таинственна и сладостна, как чара,

С какой мольбой ждет страстных ласк она!

1906--1901

АЛЕКСАНДР В ЕГИПТЕ

К оракулу и капищу Сиваха

Шел Александр. Дыханием костра

Дул ветер из пустыни. Тучи праха

Темнили свет и рвали ткань шатра.

Из-под шатра с верблюда, в тучах пыли,

Он различал своих проводников:

Два ворона на синих крыльях плыли,

Борясь с косыми вихрями песков.

И вдруг упали вихри. И верблюды

Остановились: медленно идет

Песками змей, весь черный. Изумруды

Горят на нем. Глаза -как мутный лед.

Идет -и вот их двое: он, Великий,

И змей, дрожащий в солнечном огне,

Рогатый, мутноглазый, черноликий,

Весь в самоцветах пышных, как в броне.

«Склони чело и дай дорогу змею!» -

Вещает змей. И замер царь... О да!

Кто назовет вселенную своею?

Кто властелином будет? И когда?

Он, символ и зловещий страж Востока,

Он тоже царь: кто ж примет власть богов? -

Не вы, враги. Грядущий Бог далеко.

Но он придет, друг темных рыбаков!

1906—1907

БОГ

Дул с моря бриз, и месяц чистым рогом

Стоял за длинной улицей села.

От хаты тень лежала за порогом,

А хата бледно-белою была.

Дул южный бриз, и ночь была тепла.

На отмелях, на берегу отлогом,

Волна, шумя, вела беседу с Богом.

Не поднимая сонного чела.

И месяц наклонялся к балке темной.

Грустя, светил на скалы, на погост.

А Бог был ясен, радостен и прост:

Он в ветре был, в моей душе бездомной -

И содрогался синим блеском звезд

В лазури неба, чистой и огромной.

7.VI.08

САВАОФ

Я помню сумрак каменных аркад,

В средине свет -и красный блеск атласа

В сквозном узоре старых царских врат,

На золотой стене иконостаса.

Я помню купол грубо-голубой: