ПСС, Том 1

И воробьи шныряют то из зала,

В тенистый палисадник, в бересклет,

То снова в зал ... Покой, лазурь и свет...

В конюшне полусумрак и прохладно,

Навозом пахнет, сбруей, лошадьми,

Касаточки щебечут... И Ами,

Соскучившись, тихонько ржет и жадно

Косит свой глаз лилово-золотой

В решетчатую дверку ... Стременами

Звенит барчук, подняв седло с уздой,

Кладет, подпруги ловит -и ушами

Прядет Ами, вдруг сделавшись стройней

И выходя на солнце. Там к кадушке

Склоняется -блеск, небо видит в ней

И долго пьет... И солнце жжет подушки,

Луку, потник, играя в серебре...

А через час заходят побирушки:

Слепой и мальчик. Оба на дворе

Сидят как дома. Мальчик босоногий

Заглядывает в окна, на пороге

Стоит и медлит... Робко входит в зал,

С восторгом смотрит в светлый мир зеркал.

Касается до клавиш фортепьяно -

И, вздрогнув, замирает: звонко, странно

И весело в хоромах! -На балкон

Открыта дверь, и солнце жарким светом

Зажгло паркет, и глубоко паркетом

Зеркальный отблеск двери отражен,

И воробьи крикливою станицей

Проносятся у самого стекла

За золотой, сверкающею птицей,

За иволгой, скользящей, как стрела.

3.VII.09

СОБАКА

Мечтай, мечтай. Все уже и тусклей

Ты смотришь золотистыми глазами

На вьюжный двор, на снег, прилипший к раме,

На метлы гулких, дымных тополей.

Вздыхая, ты свернулась потеплей

У ног моих -и думаешь ... Мы сами

Томим себя -тоской иных полей,

Иных пустынь... за пермскими горами.

Ты вспоминаешь то, что чуждо мне:

Седое небо, тундры, льды и чумы

В твоей студеной дикой стороне.

Но я всегда делю с тобою думы:

Я человек: как Бог, я обречен

Познать тоску всех стран и всех времен.

4. VIII. 09

МОГИЛА В СКАЛЕ

То было в полдень, в Нубии, на Ниле.

Пробили вход, затеплили огни -

И на полу преддверия, в тени,

На голубом и тонком слое пыли,

Нашли живой и четкий след ступни.

Я, путник, видел это. Я в могиле

Дышал теплом сухих камней. Они

Сокрытое пять тысяч лет хранили.

Был некий день, был некий краткий час,

Прощальный миг, когда в последний раз

Вздохнул здесь тот, кто узкою стопою

В атласный прах вдавил свой узкий след.

Тот миг воскрес. И на пять тысяч лет

Умножил жизнь, мне данную судьбою.

6.VIII. 09

ПОЛНОЧЬ

Ноябрь, сырая полночь. Городок,

Весь меловой, весь бледный под луною,

Подавлен безответной тишиною.

Приливный шум торжественно-широк.

На мачте коменданта флаг намок.

Вверху, над самой мачтой, над сквозною

И мутной мглой, бегущей на восток,

Скользит луна зеркальной белизною.

Иду к обрывам. Шум грознее. Свет

Таинственней, тусклее и печальней.

Волна качает сваи под купальней.

Вдали -седая бездна. Моря нет.

И валуны, в шипящей серой пене,

Блестят внизу, как спящие тюлени.

6.VIII.09

РАССВЕТ

Как стая птиц, в пустыне одиноко

Белеет форт. За ним - пески, страна

Нагих бугров. На золоте востока

Четка и фиолетова она.

Рейд солнца ждет. Из черных труб «Марокко»

Восходит дым. Зеленая волна

Стальною сажей, блестками полна,

Качает мерно, плавно и широко.

Вот первый луч. Все окна на борту

Зажглись огнем. Вот пар взлетел - и трубы

Призывно заревели в высоту.

Подняв весло, гребец оскалил зубы:

Как нежно плачет колокол в порту

Под этот рев торжественный и грубый!

13.VIII. 09

ПОЛДЕНЬ

Горит хрусталь, горит рубин в вине,

Звездой дрожит на скатерти в салоне.

Последний остров тонет в небосклоне,

Где зной и блеск слились в горячем сне.

На баке бриз. Там, на носу, на фоне

Сухих небес, на жуткой крутизне,

Сидит ливиец в белом балахоне,

Глядит на снег, кипящий в глубине.

И влажный шум над этой влажной бездной

Клонит в дрему. И острый ржавый нос,

Не торопясь, своей броней железной

В снегу взрезает синий купорос.

Сквозь купорос, сквозь радугу от пыли,

Струясь, краснеет киноварь на киле.

14.VIII. 09

ВЕЧЕР

О счастье мы всегда лишь вспоминаем.

А счастье всюду. Может быть, оно

Вот этот сад осенний за сараем

И чистый воздух, льющийся в окно.

В бездонном небе легким белым краем

Встает, сияет облако. Давно

Слежу за ним... Мы мало видим, знаем,

А счастье только знающим дано.

Окно открыто. Пискнула и села

На подоконник птичка. И от книг

Усталый взгляд я отвожу на миг.

День вечереет, небо опустело.

Гул молотилки слышен на гумне ...

Я вижу, слышу, счастлив. Все во мне.

14. VIII. 09

МЕРТВАЯ ЗЫБЬ

Как в гору, шли мы в зыбь, в слепящий блеск заката,

Холмилась и росла лиловая волна,

С холма на холм лилось оранжевое злато,

И глубь небес была прозрачно-зелена.

Дым из жерла трубы летел назад. В упругом

Кимвальном пенье рей дрожал холодный гул.

И солнца лик мертвел. Громада моря кругом

Объяла горизонт. Везувий потонул.

И до бортов вставал и, упадая, мерно

Шумел разверстый вал. И гребень, закипев,

Сквозил и розовел, как пенное Фалерно, -

И малахит скользил в кроваво-черный зев.

9. VI.09

ПРОМЕТЕЙ В ПЕЩЕРЕ

Вокруг пещеры гул. Над нами мрак. Во мраке,

Краснея, светятся глаза моей собаки.

Огонь, и в них огонь! Из-под глухой стены,

Где сбилось стадо коз, они устремлены

За вход, в слепую ночь, на клики чад Иерея,

Туда, где с пены волн, что прядают, белея,

Срывает брызги вихрь, где блещут космы грив,

Дымящихся внутри, и буйный их прилив

Снегами топит брег. -Вот грохот колесницы