ПСС, Том 1

-Просим! -крикнул Турбин уже после всех.

-Давненько я не брал в руки шашек, -говорил Сергей Львович, кряхтя и усаживаясь за рояль.

-Сергей Львович! Вебера! -крикнул член суда. Сергей

Львович поднял брови и подумал.

-Нет, -сказал он с улыбкой, -попробуем блеснуть техникой. Ну-ка ...

-Тарантелла ... -шепнул флотский офицер. -Николая Рубинштейна.

Член суда утвердительно кивнул головой.

Из медленных, в которых сказывалась хитрая, сдержанная удаль, звуки быстро превратились в шумные, быстрые и затрепетали в каком-то диком восторге. Возгласы одобрения поминутно заглушали их. Казалось, что, если бы танец не кончился, можно было бы задохнуться от напряжения ... Турбин хохотал нервным смехом.

-Вот это так так, -бормотал он в восторге.

-А теперь, -крикнул Линтварев, -гроссфатер!

Под церемонные звуки старинной музыки дамы во главе с хозяином и членом суда начали комически двигаться, раскланиваться, но спутались, перемешались и со смехом остановились.

-Ну, лянсье! -взывал хозяин.

-Не выйдет!

-Выйдет!

Турбин тоже порывался танцевать и быстро оглядывался кругом.

-Сергей Львович! -вдруг завопил он. Пожалуйста! .. ту, веселую

-Тарантеллу?

-Да, да!

Сергей Львович мельком взглянул на него и ударил по клавишам. И не успели опомниться гости и хозяева, как произошло нечто дикое: не слушая музыки, без всякого такта Турбин вдруг зашаркал ногами, потом все быстрее, быстрее пошел мелкой дробью и вдруг стукнул в паркет, подпрыгнул и пустил руки между ногами, словно разрубил что-то со всего размаха.

-Браво! -крикнул кто-то насмешливо. -Бис!

И под разрастающиеся звуки Турбин охотно побежал назад, заплетая и размахивая ногами как веслами, хотел еще раз стукнуть в пол -и вдруг замер: в двух шагах от него стоял отец Линтварева! Шаркая и подаваясь вперед, он поторопился из маленькой гостиной, где играл в карты, на шум в зале. Увидев пляску, он с изумлением поднял свою седую большую голову и, приложив к переносице пенсне, глядел прямо в лицо Турбину остановившимися глазами.

Турбин качнулся в сторону и с жалкой улыбкой махнул рукой. Доктор быстро подошел к нему.

-Пойдемте, батенька, домой, -сказал он ему строго.

-Нет, чего же? -ответил Турбин. -Я еще не хочу.

Лицо его было бледно, холодный пот крупными каплями покрывал лоб.

-Нельзя, нельзя, -повторил доктор еще строже и, взяв его под руку, повел в переднюю.

Турбин, приплясывая, покорно пошел ...

XVII

Спал или не спал он, добравшись домой? До головокружения живы и беспокойны были сновидения. Казалось, что он все еще в гостях: люди двигались, перетасовывались, проходили перед ним как в пантомиме, и он сам во всем участвовал и чувствовал, что все выходит хорошо и ловко, хотя и беспокоит что-то, спутывает все. Турбин старался вспомнить, что же это мешает, и никак не мог, и мучился, осаждаемый сновидениями. Истомленный до последней степени, он наконец открыл глаза. Дневной свет сразу отрезвил его, -стыд, жгучий стыд до слез, до физической боли пронзил его душу. Он стиснул зубы, крепко прижал голову к подушке.

Вдруг он вскочил. Он решился переломить себя, задавить все эти воспоминания. Он поспешно одевался, убирал комнату. В ногах была слабость, но голова не болела. Он старался делать все как можно правильнее и серьезнее. И в то же время беспокойно выискивал оправдание себе...

Отворилась дверь.

-Самовар-то ставить, что ль? -спросил Павел.

-А почему же не ставить? -хрипло крикнул Турбин.

-Да то-то, мол, надо ли?

Турбин отвернулся и еще крепче стиснул зубы. Павел помолчал, потом вдруг лукаво заглянул Турбину в глаза и, с просиявшим лицом, быстрым шепотом спросил:

-Ай слетать к Ивану Филимонычу?

-Это зачем?

-За похмелочкой? А?

-Убирайся ты от меня к шуту со своими бессмысленными глупостями! -закричал Турбин, багровея от злобы.

После чая он лежал на кровати и с глухой яростью придумывал самые оскорбительные фразы, которые, вероятно, посыпались по его адресу, как только он вышел, в доме Линтварева. А на селе! С какими глазами показаться теперь на село?

Однако он заставил себя одеться и пошел к дьячку обедать. «Знают или нет?»думал он, боязливо глядя на заводскую сторону.

Около лавки он постарался идти как можно медленнее.

-С праздником, Иван Филимоныч! -сказал он, увидя лавочника, стоявшего около саней с ящиком водки.

Лавочник считал бутылки, передавая их в лавку мальчику, и ответил учтиво и поспешно:

-И вас также! Милости просим.

-Постараюсь.

Николай Нилыч теперь загордел, вдруг раздался голос лавочницы с крыльца.

Она смотрела н а Турбина насмешливо-пристально. Лавочник вдруг обернулся к ней с строгим взглядом, и по одному этому взгляду Турбин понял, что все известно, все... и с замирающим сердцем поспешил скрыться в избе дьячка.

Обед прошел спокойно. Но, когда Турбин уже поднялся из-за стола, дьячок, глядя в сторону, сказал так, словно продолжал давно начатый разговор:

-И совсем не стоило туда ходить. И батюшка то же говорит, и Иван Филимоныч.

Турбина словно ударили по голове.

-Куда это? -через силу спросил он.