ПСС том 20

С марта 1910 года Ларин начал печатать ряд статей в «Возрождении» по вопросу именно о социальной структуре власти, перспективах и ликвидаторстве. К нему присоединился г. Пилецкий. Оба писателя, с горячностью неофитов взявшись за эти вопросы, на которые в своем, ликвидаторском, лагере они тщетно искали прямого ответа, пошли рубить сплеча. О крепостничестве-де в современной России нечего и говорить, власть ужепереродилась в буржуазную. «И первый и второй элементы, — говорит Ларин, выделяя пресловутый «третий элемент», — могут спать спокойно: октябрь 1905 г. не стоит на очереди» («Возрождение» № 9—10, стр. 20). «Упразднив Думу, восстановили бы ее еще скорей, чем послереволюционная Австрия, упразднившая конституцию в 1851 г., чтобы вновь признать ее в 1860 г., через 9 лет, без всякой революции, просто в силу интересов перестроившей на капиталистическую ногу свое хозяйство влиятельнейшей части господствующих классов. Впоследствии борьба разных слоев господствующих классов между собой, после того как укоренится общественный строй буржуазных отношений, принудит их и у нас, как везде, раздвигать рамки избирательного права...» (там же, стр. 26). «Процесс приобщения России к капиталистическому миру... находит себе завершение и в политической области. Это завершение — невозможность на переживаемой нами стадии общенациональногореволюционного движения, имевшего место в 1905 г.» (с. 27).

«Раз власть, таким образом» (по выводам Ларина), «вовсе не находится «почти целиком» в руках земельных феодалов, то и борьба за власть «капиталистов от земли и завода» против феодалов — не может превратиться в борьбу общенациональную против наличной власти» (№ 11, с. 9)... «Строить свои тактические линии в расчете на предстоящий «общенациональный подъем»,

О СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ ВЛАСТИ 193

значило бы обрекать себя на бесплодное ожидание» (там же, с. 11). «Сидеть между двух стульев нельзя. Если ничто не изменилось в социальном характере власти, тогда и задачи, и формы деятельности должныоказаться прежними, тогда остается только «бороться с ликвидаторами». Если же кто хочет идти дальше, строить новоев замену, в продолжение и в возвеличение развалившегося, ставшего негодным, старого, — тот пусть последовательно отдаст себе отчет в условиях стройки»(там же, с. 14).

Ну, разве не наивен этот Ларин? Требует, чтобы оппортунисты были «последовательны», чтобы они «не сидели между двух стульев»!

Редакция «Возрождения» растерялась. В № 9—10, заявляя о несогласии с Лариным, она пишет: «свежесть мысли» (у Ларина), но«статьи Ю. Ларина не убедили нас». В № 11, видимо от имени редакции, выступил против Ларина В. Миров, признавший, что в лице Ларина и Пилецкого «налицо определенное течение,теоретически еще мало разработанное, но говорящее очень ясным языком» (величайший недостаток, с точки зрения оппортунистов!). «Ларин затронул попутно, — писал г. Миров, — и совершенно неожиданно» (вот как! всегда этот беспокойный Ларин с «очень ясным языком» причиняет неприятности своим друзьям!) «и другой вопрос о ликвидаторстве. Нам кажется, что тесной связи между формами партийного строительства и природой русского правительства нет, и мы оставляем за собой право отдельно поговорить об этом» (с. 22, № от 7-го июля 1910 г.).

«Отдельно поговорил» от имени этого «мы» уже Л. Мартов в № 1 «Жизни» (30 августа 1910 г.), который заявил, что «может лишь присоединиться» (с. 4) к В. Мирову и к редакции против Ларина. Таким образом, последнее слово во всей этой дискуссии среди ликвидаторов было сказано Л. Мартовым.

Присмотримся же к этому последнему слову ликвидаторства.

Мартов берется за дело, как и всегда, очень бойко и очень... «ловко». Он начинает с того, что «буржуазию

194 В. И. ЛЕНИН

у власти или властвующую буржуазию у нас начали тщательно искать немедленно после 3. VI. 1907». «3-июньский режим есть режим господства российской торгово-промышленной буржуазии. Эта схема одинаково принималась и указанной группой писателей-меньшевиков (Ларин, Пилецкий) и их антиподами, правоверными большевиками, которые в 1908 году» писали «о нарождении в России буржуазной монархии».

Ну, разве же это не перл «ловкости»? Ларин упрекает Мартова в сиденье между двух стульев, признавая прямо, без вилянья и хитростей, что надо бороться с ликвидаторами, если не перестроить заново того ответа на проклятые вопросы, который дан «правоверными».

А Мартов «ловко» кувыркается в воздухе и пытается уверить читателей (в августе 1910 года совершенно не имевших возможности выслушать другую сторону), что «эту схему» «одинаково принимали»и Ларин, и «правоверные»! !

Эта ловкость есть буренинская или меныпиковская ловкость ⁸⁹, ибо более беззастенчивого... отступления от истины нельзя себе и представить.