ПСС. Том 27. Произведения, 1889-1890

(Летитъ мужицкая бумага на столъ.)

Леонидъ Ѳедоровичъ. Это бумага какая то. (Летитъ дорожная чернильница.) Чернильница! (Летитъ перо.) Перо!

Профессоръ. Онъ, вѣрно, хочетъ написать. Откройте чернильницу и положите на бумагу перо. Вѣроятно, оно напишетъ.

Леонидъ Ѳедоровичъ. Нѣтъ. Но чего то требуетъ, опредѣленнаго требуетъ.

(Колоколъчикъ звонитъ. Семенъ рычитъ и давитъ. Таня заходитъ сзади Леонида Ѳедоровича и бьетъ его по головѣ гитарой и кидаетъ ее на диванъ.)

Леонидъ Ѳедоровичъ. Ахъ! проявленія всѣ на меня. Отъ меня чего то требуетъ.

Профессоръ. Онъ страшно корчится, душитъ меня, узнайте его, такъ сказать, требованія скорѣй.

Леонидъ Ѳедоровичъ. Не могу понять, какая это бумага.

Профессоръ. Выдьте, посмотрите скорѣй, такъ сказать. Онъ торопитъ.

(Таня звонитъ. Семенъ рычитъ.)

Леонидъ Ѳедоровичъ (выходитъ въ дверь и тотчасъ же возвращается). Необычайно! Бумага, которая была у меня въ кабинетѣ. Это договоръ съ крестьянами, Онъ хочетъ, чтобъ я подписалъ его. Такъ и есть, утромъ сообщеніе было неопредѣленное.

Профессоръ. Это самое. Медіумъ успокоился.

Самаринъ. Такъ онъ требуетъ, чтобы вы продали землю мужикамъ?

Леонидъ Ѳедоровичъ. Да, да. Да можно спросить. Спросите, Викторъ Алексѣевичъ.

Профессоръ. Ты хочешь, чтобы подписана была бумага?

(Стукъ усиленный. Леонидъ Ѳедоровичъ беретъ перо и выходитъ.)

Толстая барыня. Необыкновенно!

Профессоръ. Онъ успокоился. Тутъ ли онъ? Ты здѣсь?

(Стукъ, стукъ.)

Леонидъ Ѳедоровичъ (возвращается). Спросите, то ли я сдѣлалъ?

Профессоръ. Николай, то-ли ты желалъ?

(Два стука, и потомъ начинается звонъ колокольчиковъ, гитары и гармоніи. Таня, произведя это, лѣзетъ подъ диванъ.)

Профессоръ. Обычное его прощаніе.

(Семенъ потягивается и прокашливается.)

Профессоръ. Можно зажечь свѣчу.

Самаринъ (зажигаетъ). Да, необычайно!

Толстая барыня. Да, теперь нѣтъ сомнѣнья, удивительно.

Самаринъ. Однако нитка — вотъ она.

Профессоръ. Ну чтожъ нитка? Могла быть и нитка. Она, такъ сказать, орудіе, движимое тѣмъ же духомъ.

(Семенъ встаетъ и улыбается.)

Толстая барыня. Ты чтожъ чувствовалъ?

Семенъ (смѣется). Не могу знать. (Уходитъ.)

Леонидъ Ѳедоровичъ. Онъ ничего не можетъ помнить.

Профессоръ. Онъ безсознательное орудіе.

(Всњ выходятъ, разговаривая.)

Таня (вылѣзаетъ, смѣется). Вотъ глупы-то!

Григорій (всходитъ). Такъ ты вотъ какъ!

Занавѣсъ.

ДѢЙСТВІЕ IV

ЯВЛЕНІЕ I

Передняя перваго дѣйствія и буфетъ. Въ буфетѣ экономка и буфетчикъ приготавливаютъ. 3 лакея сидятъ съ шубами. Григорій и Ѳедоръ Иванычъ.

1-й Лакей. Нынче къ вамъ къ третьимъ. Спасибо, въ одной сторонѣ пріемные дни. У васъ прежде по четвергамъ было.

Ѳедоръ Иванычъ. Затѣмъ перемѣнили на суботу, чтобъ за одно: у Головкиныхъ, у Граде фонъ Грабе.

1-й Лакей. У Щербаковыхъ, по крайней мѣрѣ, лакеямъ угощенье. Это какіе же мужики пришли?

Ѳедоръ Иванычъ. А изъ нашей деревни. Вчера имъ баринъ продалъ черезъ банкъ землю, такъ подписываютъ бумагу.

2-й Лакей. Чтожъ рады?

Ѳедоръ Иванычъ. Да какже не рады? Совсѣмъ было разошлось вчера дѣло, да въ сеансѣ согласились подписать.

1-й Лакей. Чудно это у васъ. Я полагаю, что грѣхъ это.

Ѳедоръ Иванычъ. Какъ сказать.

ЯВЛЕНІЕ II

Сверху сходитъ Бетси, провожая Княгиню съ Княжной. Княгиня глядитъ въ книжечку, на часы и садится на ларь, лакей надѣваетъ калоши.

Княжна. А Кисленскаго еще нѣтъ?

Бетси. Но это не минуетъ. Такъ надоѣлъ. Я истинно боюсь.

Княжна. Ну что же, не дѣлалъ предложеніе?

Бетси. Les gens!..[213] Но я вижу, что надо будетъ пройти черезъ это.

Княжна. Да, ты — партія.

Бетси. Вотъ это то и ужасно. И потому это преслѣдованіе даже противно.

Княжна (садится, ей натягиваетъ Григорій ботики). Такъ до вечера.

Княгиня. Такъ скажите папа, что я ничему не вѣрю, но пріѣду посмотрѣть его новаго медіума. Чтобъ онъ далъ знать. (Уходятъ, Бетси на верхъ.)

ЯВЛЕНІЕ III