ПСС. Том 27. Произведения, 1889-1890

Леонидъ Ѳедоровичъ. Заснулъ. (Тушитъ свѣчи. Таня встаетъ, становится на диванъ и достаетъ ниточку, привязанную къ бра. Семенъ лижетъ палецъ, мажетъ косточки, махаетъ ими, светится и рычитъ)

Толстая барыня. Ахъ, это ужасно! Я видѣла. Вы видѣли?

Леонидъ Ѳедоровичъ. Это только начинается. Это свѣтъ. И свѣтовыя явленія похожи на Николаевы.

Самаринъ. Что Николаевы?

Профессоръ. Николай, монахъ, чехъ 15-го вѣка. Онъ часто сообщался съ нами. Но можно узнать. Я спрошу.

Самаринъ. Какже онъ отвѣтитъ?

Профессоръ. А стуками. Утвердительный стукъ — два. (Особеннымъ голосомъ.) Ты здѣсь?

(Таня стучитъ о стену.)

Толстая барыня. Я уйду… А хочется присутствовать.

Самаринъ. Ради Бога, не мѣшайте.

Профессоръ. Знакомый нашъ. (Два стука.) Николай чехъ. (Две пары стуковъ.) Вы видите, онъ. (Летятъ на столъ карандашъ, перо, утиралка перьевъ, и гитара звѣнитъ.)

Леонидъ Ѳедоровичъ. О, какое сильное проявленіе.

Самаринъ. Позвольте, позвольте, надо изслѣдовать.

Леонидъ Ѳедоровичъ. Вы думаете, что онъ? Сядьте подлѣ, держите. Но будьте увѣрены, онъ спитъ.

Самаринъ (подходитъ, задѣваетъ головой за нитку, которую Таня спускаетъ, и испуганно нагибается). Даа… (Подходитъ, беретъ за локоть Семена. Семенъ рычитъ.)

Леонидъ Ѳедоровичъ. Ему тяжело. Чѣмъ сильнѣе проявленія, тѣмъ больше тяготится медіумъ. Что, онъ не шевелится?

Самаринъ. Нѣтъ, только тяжело дышитъ.

Толстая барыня. Позвольте. Я думаю, что это невозможно. Тутъ какое нибудь…

(Таня проводитъ ниткой ей по головѣ.)

Толстая барыня. Ай!

Леонидъ Ѳедоровичъ. Что, что?

Толстая барыня. Онъ меня за волосы взялъ.

Леонидъ Ѳедоровичъ. Это ничего; онъ прямо рукой беретъ. Холодно?

Толстая барыня. Ай, не надо.

Профессоръ. Одно несомнѣнно, что онъ теперь здѣсь съ нами и въ добромъ и бодромъ, такъ сказать, состояніи, и поэтому я совѣтую сколь возможно воспользоваться его присутствіемъ.

Леонидъ Ѳедоровичъ. Кто хочетъ спросить что нибудь?

Самаринъ. Позвольте, я спрошу. Вы говорите, надо вопросы, на которые только да или нѣтъ?

Профессоръ. Не иначе.

Самаринъ. Вѣрю я или нѣтъ? (Два стука.)

Профессоръ. Значитъ, вѣрите.

Самаринъ. Позвольте, я спрошу. Есть у меня въ карманѣ 10 р. бумажка? (6 стуковъ, и нитка проходитъ по голове и цепляетъ за ухо.)

Самаринъ. Ахъ! (Хватаетъ за нитку и обрываетъ.)

Профессоръ. Ему непріятны пустые, скептическіе, такъ сказать, вопросы.

Самаринъ. Нѣтъ, позвольте, у меня въ рукахъ нитка.

Леонидъ Ѳедоровичъ. Это часто бываетъ, нетолько нитка, но шелковые шнурки, самые древніе.

Самаринъ. Нѣтъ, позвольте свѣтъ. Тутъ что нибудь. (Въ него летитъ подушка.)

Профессоръ. Вы держите то, что имѣете въ рукѣ, не нарушайте сообщеній, которыя могутъ быть интересны.

Толстая барыня. Да, пожалуйста, не зажигайте и продолжайте.

Самаринъ (ощупывая и разглядывая). Нитка. (Убираетъ свой конецъ и переходитъ на другую сторону.)

Профессоръ. Господа, не надо злоупотреблять и утруждать, такъ сказать, нашего духовнаго посѣтителя. Проявленія были. Присутствіе его извѣстно, и потому я предлагаю, какъ обыкновенно, такъ сказать, дѣлается послѣ того какъ онъ исполнилъ наши желанія, предоставить ему выразить свои желанія относительно, такъ сказать, нашей дѣятельности.

Самаринъ. Какже онъ выскажетъ?

Профессоръ. Желанія свои духъ обыкновенно высказываетъ черезъ медіума, иногда движеніями, иногда даже прямо слова. Медіумъ говоритъ, находясь въ ясновидящемъ состояніи. Такъ согласны?

Всѣ. Согласны!

Профессоръ. Просимъ тебя, Николай, если ты еще здѣсь, выразить теперь свои желанія. Согласенъ ты?

(Два стука, и Таня звонитъ въ колокольчикъ. Семенъ начинаетъ рычать и разводить руками и давить Профессора и Самарина.)

Профессоръ. Онъ чего то требуетъ, настоятельно требуетъ.

Самаринъ (вырывается). Нѣтъ, это невозможно!

Профессоръ. Смотрите за проявленіями теперь.